Операция Энтеббе - [49]

— Это край, а не середина! — заорал второй пилот. — Лево руля!

Первый пилот широко открыл заслонки и вырвал "Геркулес" из грязи, потеряв на этом несколько ярдов, нужных для взлета. А озеро Виктория уже неслось навстречу. Пилот автоматически приготовился к процедуре взлета в чрезвычайных условиях — "стоянию на тормозах": моторы на полную мощность, нос самолета опущен… Он полностью открыл заслонку и отпустил тормоза. Нос поднялся вверх, и машина двинулась вперед. На скорости 60 миль в час "Геркулес" оторвался от земли, не то как обычный самолет, не то как вертолет. Огромные турбины ревели, унося свой груз в небо. Общая длина пробега, как было подсчитано позднее, составила 183 метра, а угол атаки "Геркулеса" равнялся 45°, что почти невероятно.

Эхо таких опасных ситуаций, конечно, не доходило до Тель-Авива. Но информация, которую там получали из закодированных слов и кратких донесений, отражала огромное напряжение. Один из членов специальной комиссии позднее сказал:

— Короткие сообщения воссоздавали для нас картину операции. Но любой вражеский слухач ничего бы не понял. Русские, которые обнюхивают каждую передачу на коротких частотах, конечно, узнали об операции. Арабы? Могли догадываться. Но квалифицированный слушатель мог только заключить, что фантастический дальний рейд заканчивался. Голоса были очень спокойны, как будто речь шла о совершенно обычных делах.

Ивритский радиоразговор в воздухе звучал и вовсе загадочно: короткий обмен акронимами и цифрами. Для генерала Гура сегодня они были более понятны, чем в предыдущую ночь, когда он обливался потом во время приземлении и взлетов, которыми пилоты решили убедить его в возможности и безопасности операции. Теперь, прислушиваясь к радиожаргону, Гур был счастлив, что предварительно испытал все сам, летая в кромешной мгле над израильской пустыней.

— Этого достаточно, чтобы даже у летчика расшатались нервы, — сказал один из пилотов, — если, конечно, он незнаком с такими фокусами.

Бригадный генерал Дан Шомрон, первый, кто ступил на землю в Энтеббе, был, как и его самолет, последним, улетевшим оттуда. Последняя группа вбежала по трапу "Геркулеса" после взрыва контрольно-диспетчерского пункта и радарной станции. Отряд службы безопасности быстро проверил поле боя, чтобы подобрать оброненные документы или израильское вооружение. Мертвых террористов сфотографировали и сняли с них отпечатки пальцев.

Дан Шомрон поднялся на трап "Геркулеса". За холмом, где раньше стояли "МИГи", бушевал огонь. Из горящего диспетчерского пункта все еще доносились выстрелы. Трап медленно поднялся, гидравлические поршни зашипели; "Геркулес" вздрогнул, дверь захлопнулась — моторы начали набирать скорость:

Придется теперь Шакалу и Хададу зализывать свои раны. В стороне, неповрежденный, стоял самолет Эр Франс, рейс "139", как символ компромисса и слабости политики. Той политики, по милости которой, считал Шомрон, Израилю пришлось рисковать жизнями людей и собственными небольшими ресурсами, когда всего-то была нужна международная полицейская операция.

— Если мы смогли сделать это в Африке, мы сможем сделать это повсюду, сказал он позднее.

Именно так, по его мнению, следует действовать на враждебных базах. Применять вот такие "хирургические операции". Если нация покрывает убийц, она должна знать, что ее настигнет возмездие Израиля. Во время подобных рейдов нужно выводить из строя аэродромы и нефтяные скважины. Они все на учете в генштабе, и методы операций тоже разработаны — парашютисты и десантники, самолеты и вертолеты…

Но все это стало бы ненужным, если бы в результате операции "Молния" возникло международное агентство по борьбе с терроризмом.

…Генерал Шомрон сидел и смотрел на солдат: они опять разделись до пояса, растянулись под вездеходами и заснули как ни в чем не бывало.

21. ИДИ УЗНАЕТ О НОВОСТЯХ ИЗ ТЕЛЬ-АВИВА

В Каире первыми осознали, что терроризм приносит больше неприятностей, чем пользы. Этой проблеме там стали уделять такое внимание, что однажды президента Ануара Садата даже разбудили среди ночи, чтобы доложить о современном терроризме. В течение нескольких лет египетские лидеры внимательно наблюдали за развитием терроризма, за возникновением новых террористических баз на территориях других, более левых арабских государств и в Сомали; некоторые чувствовали, что у них больше общего с Израилем, чем с этими мастерами современных революций.

— Ни для кого не секрет, что главный террорист Шакал вернулся в Ливию, — заявил Адат редактору "Хабар аль-Йом". — Я хочу, чтобы Кадаффи слышал это. Шакал ездит то в Южный Йемен, то в Судан, чтобы сделать наивных лидеров неопытных наций послушными инструментами в руках одной сверх державы.

Он не назвал прямо СССР, но позднее открыто заявил о том, что русские поддерживают Ливию.

В 2.20 по угандийскому времени президент Амин был разбужен телефонным звонком из тель-авивского магазина, где "Борька" — Бар-Лев слушал радио.

— Скажите вашему президенту, что он должен принять требования похитителей, — сказал Большой Папа.

— Понимаю, — торжественно отвечал "Борька".

— Переговоров больше не будет, — сказал президент Уганды.