Операция «Элегия» - [81]

– Что-то случилось, – изрек едва различимый в полутьме, сидящий в двух метрах на табуретке Ягодинок. – Раз мы так экстренно затормозили. Не зашиблись, товарищи военные?

– Нет, – ответил Широких.

Он и Ермолай поднялись и сели на свои лавки.

– Сколько же мы спали? – вымолвил Ермолай и ощутил сильную головную боль.

– Наверное, где-то около часа, – ответил Ягодинок и поднялся с табуретки, разминаясь, покрутил корпусом.

Ермолай руками немного потормошил голову, подергал левым плечом.

Капитан прошел к двери вагона и с усилием приоткрыл, примерно на полметра. В дверном проеме забрезжил свет, очевидно, от осветительного фонаря, показалась и темно-зеленая растительность.

– Где это мы? – выдавил Ермолай.

– Вижу вдали какой-то водоем, – изрек Ягодинок. – Пойду узнаю, где находимся, – и боком медленно выбрался из вагона.

Ермолай продолжал тормошить голову и разминать плечо, рядовой Широких усиленно зевал.

Капитан появился, минуты через три-четыре. Моментально недовольно бросил:

– Застряли мы часа на три-четыре, – зло выругался и эмоционально, громко добавил. – Представляете, немецкие диверсанты взяли и подорвали почти двадцать метров полотна! Где была наша охрана, непонятно!

– А сколько мы проехали? – спросил Ермолай.

– Километров примерно пятьдесят от Ярославля. Сейчас мы стоим под городом Ростовом.

– Под Ростовом, – удивленно вымолвил Широких. – Ростов-то вроде на Дону находится.

– Здесь Ростов ярославский, а большой водоем – не что иное, как озеро Неро, – недовольно и резко пояснил Островой. – Географию надо знать, боец, – и снова выругался.

Воцарилась тишина, только рядовой Кузнецов как ни в чем не бывало посапывал на картонной кровати.

– Значит, можно будет еще спокойно поспать, – располагаясь на лавке, изрек Ермолай.

Ему никто не ответил…

* * *

Сортавала, конспиративная квартира финской разведки (ОС)…

Барон фон Шоммер уже второй час сидел за бога-361 то накрытым столом. Хильда, гостеприимная хозяйка, все подливала и подливала вино в бокал гостя. Барон мало ел. В перерывах между выпивкой отменного французского вина он сетовал на жизненные сложности, а последние десять минут стал комментировать философские труды Эммануила Канта.

Очевидно, это наскучило Хильде. Перебивая эмоциональную речь гостя, мило улыбаясь, она спросила:

– У вас, барон, неприятности по службе?

– Да, – ответил уже изрядно захмелевший барон. – Но все это совсем не интересно, – и стал продолжать философствовать.

Но полупьяная отвлеченная болтовня совсем не интересовала Хильду. По-прежнему мило улыбаясь, она спросила:

– У вас, видимо, сорвалась важная операция? Не прибыл человек с грузом из России?

– Да. Но откуда ты, крошка, это знаешь? – выпучив глаза, удивленно выдавил барон.

– Об этом говорит весь город, – воскликнула женщина и раскатисто рассмеялась. – Тебя за это, друг мой, разжалуют и отправят на русский фронт? Да?

Барон встрепенулся, судя по хмурому лицу, ему было это неприятно слышать. Он взглянул сначала на женщину, затем на свои ручные часы. Став серьезным, почти трезвым голосом вымолвил:

– Мне пора на службу.

– А сегодня мы разве не пойдем в кроватку? – широко и призывно улыбаясь, изрекла Хильда.

Видя, что мужчина колеблется, она напористо продолжила:

– Сегодня я тебе покажу нечто необычное, – и стала демонстративно расстегивать блузку на груди.

Барон впился глазами в большие, белые груди, облизнулся и потянулся к женщине…

* * *

Ермолай внезапно проснулся и понял, что его кто-то усиленно трясет за плечо.

– Сергеев, – прошептал Ягодинок, – давай поднимайся, брат. Наш состав после трехчасовой стоянки, кажется, тронулся. Давай мы с тобой осторожно закроем дверь.

Ермолай поднялся и ощутил движение вагона. Вместе с капитаном они прошли к дверному проему и аккуратно его закрыли. В проеме Ермолай успел заметить, что начало светать.

– Сколько времени?

– Шесть утра, – ответил Островой. – Давай, маллей, принимай у меня эстафету дежурного, а я посплю.

Ягодинок лег на лавку, а Ермолай присел на табуретку, спиной прислонился к деревянной вагонной стене. Голова у него уже не болела, левое плечо почти не ныло. Вагон немного покачивало, состав медленно набирал скорость.

Чтобы не уснуть, Ермолай решил думать о чемнибудь приятном и стал вспоминать веселые учебные годы в техникуме…

* * *

Поезд «Пермь-Владивосток»…

Рэм один занимал целое купе, третье по счету от входа. В Перми при посадке он договорился о проезде с пожилой проводницей купированного вагона, передав ей пачку чая и банку мясных консервов. Рэм плотно перекусил и расслабленно взирал в окно, там проплывали заросшие хвойно-лиственным лесом невысокие отлоги Уральских гор. Если верить расписанию, то скоро будет город Нижний Тагил.

Для выезда из России Рэм решил использовать восточный коридор. Сначала добраться поездом до Владивостока, далее за деньги (в вологодской гостинице он позаимствовал у убиенного Карригана тысячу фунтов стерлингов) договориться и на американском торговом корабле добраться до США. Ну а там при полной свободе и уже спокойно через Центральную Америку можно будет махнуть в Бразилию, Аргентину или Уругвай (паспорт этой страны у него имелся)…