Операция «Экзосет» - [8]

— Фергюсон слушает.

В трубке послышался голос Гарри Фокса:

— Получено шифрованное сообщение из Вашингтона, сэр, из ЦРУ. Кажется, они считают, что аргентинцы собираются нанести удар по Фолклендским островам в ближайшие дни.

— Неужели? А что говорят в нашем Министерстве иностранных дел?

— Они думают, что это провокация, сэр.

— Вот как? От Габриель ничего не слышно?

— Пока нет.

— Интересная мысль, Гарри. Рауль Монтера — один из лучших летчиков в Аргентине. У него есть настоящий боевой опыт, а таких у них не много. Если они собираются что-то начать, его отзовут домой.

— Еще умнее в таком случае оставить его в Лондоне.

— Верно. Ладно, увидимся утром. Если до полудня ничего не услышим от Габриель, я сам позвоню ей.

Он положил трубку и вернулся к своим бумагам.

Глава 4

Когда на следующее утро Монтера, в джинсах и летной куртке из черной кожи, явился к Габриель, она только что вышла из ванной и была в том же самом старом халате. Часы показывали только восемь, но он не мог больше ждать.

— Это неофициальный визит, — пояснил он, показывая на свой наряд.

Она поцеловала его в щеку и потрогала крестик, который висел у него на шее на тонкой цепочке.

— Ты выглядишь роскошно.

Она говорила по-английски, и Монтера ответил на том же языке:

— Роскошно? По-моему, это неподходящее слово для мужчины.

— Роскошно! — повторила она с шутливым упрямством. — И не спорь со мной. Я хочу выйти прогуляться. Пойдем через Кенсингтонский сад, потом зайдем в «Харродз».[4] Мне надо кое-что купить.

— Отлично!

Он закурил и сел в кресло, просматривая утреннюю газету, пока она одевалась. Он нашел отчет о вчерашнем заседании парламента, где премьер-министру задавали вопросы о Фолклендских островах. Монтера с интересом углубился в чтение и поднял голову только тогда, когда Габриель вышла из своей комнаты.

В желтой футболке, туго обтягивающей грудь, в белой юбке выше колен и в коротких ковбойских сапожках на высоком каблуке, она выглядела удивительно молодой и свежей. Солнечные очки утопали в ее пышных светлых волосах.

— Идем? — спросила она.

— Конечно. — Он встал и открыл перед ней дверь. — Ты полна сюрпризов. Кто-нибудь говорил тебе это?

— Очень часто.

* * *

Толпа в Кенсингтонском саду была весьма пестрой. Арабы и азиаты всех мастей перемешались с британцами. Люди сидели на траве, прогуливались по дорожкам, мальчишки играли в футбол на поляне. Большинство мужчин провожало Габриель восхищенными взглядами.

Она взяла Рауля под руку.

— Ответь мне на одни вопрос: зачем ты летаешь?

— Это моя работа.

— Но ты, наверное, очень богат. Все знают, что в аргентинских военно-воздушных силах полно аристократов. Ты мог бы делать все, что захочешь.

— Попробую объяснить, — ответил он. — У меня был дядя Хуан, брат моей матери. Сказочно богатый человек. Он происходил из старейшей мексиканской семьи, но с самого детства питал лишь одну страсть.

— Женщины?

— Да нет, я серьезно говорю. Бой быков. И он все-таки стал тореро, профессиональным бойцом. Для семьи это явилось величайшим позором, потому что в тореро обычно идут цыгане или бедняки.

— И что же?

— Однажды, мальчишкой, я сидел с ним, когда он наряжался в свой костюм перед выходом на арену в Мехико. Я насчитал на его теле девять шрамов от рогов. Я спросил: «Дядя, у тебя все есть — титул, деньги, власть, а ты выходишь сражаться с быками. Каждую неделю ты рискуешь своей жизнью. Зачем это тебе?»

— И что он ответил?

— Он сказал: «Такой уж я есть. Просто это единственное, что мне хочется делать». Со мной то же самое. Я хочу летать, вот и все.

Она дотронулась до шрама на его щеке.

— Но ведь ты мог бы погибнуть!

Он усмехнулся.

— Тогда я был моложе. Глупее. Я верил в свободу, справедливость и тому подобную чушь. Сейчас я стал старше. Ничего уже не осталось.

— Ну, это мы еще посмотрим!

— Это обещание?

— Да так… А что случилось с твоим дядей?

— Однажды он все-таки угодил быку на рога и погиб.

Габриель вздохнула.

— Ужасно!

Она крепче схватилась за его руку. Они вышли из сада и пошли по Кенсингтон-роуд.

— Боюсь показаться бестактным, — сказал он, — но ты выглядишь сегодня очень соблазнительно. Ты специально так оделась?

— А как ты думаешь? — ответила она вопросом на вопрос.

— Я думаю, в этом есть определенная цель.

Габриель пожала плечами.

— Не знаю. Какое это имеет значение? Возможно, иногда хочется быть соблазнительной.

Он остановился и взглянул на нее.

— Ты — самая красивая женщина из всех, которых я видел в своей жизни. Несмотря на этот легкомысленный наряд.

— Очень мило с твоей стороны.

— Я вот о чем подумал: принимаешь ли ты сегодня просителей с предложением руки и сердца? Или сегодня неприемный день?

Габриель вдруг помрачнела и потупилась.

— Не надо, Рауль, это не смешно. Совсем не смешно!

Он нежно поцеловал ее.

— Неужели ты не видишь, как я люблю тебя? Для меня это вполне серьезно. Я не шучу.

У нее в глазах появились слезы.

— О Боже! — прошептала она. — Я терпеть не могу мужчин, но ты не такой, как другие. Такого, как ты, я еще никогда не встречала.

Монтера остановил проезжавшее мимо такси.

— Зачем это? — удивилась Габриель. — Куда мы едем?

— Домой, — ответил он. — На Кенсингтон Палас Гарденз. Какой замечательный адрес, как раз рядом с русским посольством!