Операция «Дозор» - [7]
Олег ударил в живот. Митя согнулся, закачался, но устоял.
— Ты чего так! — крикнул Пантелей Олегу. — Какие тут полсилы?
Олег пошевелил пальцами, самодовольно улыбнулся:
— Смотря у кого какая сила. Мои полсилы с его полсилами, конечно, не сравнишь…
Митя выпрямился:
— Давай еще…
— Завтра продолжим, — сказал Пантелей Мите и повернулся к Олегу: — Ты не думай, что дух из нас вышиб! Еще посмотрим, кто крепче!
После тренировки Валерий Васильевич повел ребят умываться. Там, возле умывальника, Пантелей шепнул Мите:
— Мы с тобой к концерту свой номер подготовим. Я буду хулиганом-верзилой, а ты боксером, на которого хулиган нарвется. И получит сдачу…
— Так ты это обещал?
— Это! А разве не интересно…
— Интересно, — разочарованно сказал Митя. — Но это можно было сделать без ежедневных тренировок.
3
Большие вершины громоздились там, где небо скатывалось к земле. Даже в самые ясные дни эти лесистые громады ровно синели — так далеко они были. Когда-то давным-давно горы ушли отсюда, а одна замешкалась и теперь нависала над лагерем. До нее всего ничего — если выйдешь в путь после завтрака, к обеду в лагерь вернешься. Зеленая гора с рыжей шапкой набекрень, она к вечеру мрачнела, закутывалась в сизый туман. С этой горы и наплывала плотная, прохладная темень. Свет отступил в море и надолго задержался у горизонта. Он розовел и струился, а потом вдруг сник. И высветилась луна, и чистыми бездымными костерками разгорелись звезды.
Наступил длинный вечер, незаметно переходивший в ночь.
После ужина было велено всем одеться потеплее — сегодня кино.
У домика, в котором помещались кладовая завхоза и камера хранения, образовалась очередь. Меланья Фаддеевна, седенькая старушка в очках, ведавшая камерой хранения, выносила чемоданчики и рюкзаки, уговаривала:
— Дети, спокойней! Спокойней, дети! Успеете и одеться, и в кино попасть!
Но какая-то неведомая сила заставила их толкаться и ссориться.
Полторасыч оторвался от работы, поднял голову, и все пристыженно затихли. Прикрыв колени старым мешком, он сидел на перевернутом ящике и укреплял расшатавшиеся табуретки. Когда дело ладилось, он напевал что-то печальное, когда не ладилось — сердито замолкал.
Рассказывали, что во время Великой Отечественной войны у Павла Тарасовича погибли жена и сын — бомба попала в дом, в котором они жили. Сына он даже не видел. Тот родился, когда Павел Тарасович уже сражался на фронте. В ту пору Полторасыч был молодым, а воевал здорово — батальоном командовал, заслужил шесть орденов и много медалей. Сразу после Победы уволился из армии: здоровье ухудшилось — сказались ранения и контузии. Устроился завхозом в школу, а на лето уезжал в лагеря. Новой семьи он так и не завел и старался всегда быть при детях.
Плотно сжав губы, Полторасыч засадил в паз перекладину и перестарался — табуретка перекосилась и развалилась. Полторасыч исподлобья, поверх очков, съехавших на кончик носа, смотрел на обломки, как бы спрашивал: бросить вас или все-таки сбить-сколотить?
Из очереди выбрался Бастик Дзяк, схватил ножку с перекладинкой, торчавшей как магазин-рожок в автомате, упер в живот, застрочил:
— Ду-ду-ду, Tax! Дуууу!
Полторасыч поправил очки:
— Покажи-ка этот автомат…
Бастик протянул ему деревяшку. Полторасыч повертел ее в руках:
— Ну и глаз у тебя! Похоже ведь!.. Как тебя зовут?… Бастик. Это как же, если полностью?
— Бастилий! Кдепость такая была в Падиже! И тюдьма! Ее восставшие даздушили!
— Да слыхал… Давай, лучше, Бастилий, к делу приспособим этот твой автомат. Помоги мне, пока твоя очередь не подошла…
Некоторое время они работали, ни слова не произнося. Потом Полторасыч спросил:
— А кем ты станешь, когда школу закончишь?
— Военным! Генедалом буду!
— Защитником Родины, значит…
— Нет, нападающим! Как только вдаг поднимется, я сдазу нападу!
Полторасыч сбросил очки на кончик носа, долго смотрел на Бастика:
— Молодец!.. Держи-ка тут — я шип вколочу…
Очередь распалась — заинтересовались ребята ремонтом табуреток: скажи любому — кинется в помощники Полторасычу. Да вот Бастик первым успел и — завидно другим…
Пантелей получил свой рюкзак, достал из него шерстяной свитер с короткими рукавами и здесь же, у камеры хранения, натянул его. Свитер был не нов, многажды стиран, стал тесноват, но зато хорошо облегал тело, словно мускулы вдруг бугристо наливались.
Пантелей пошел в кино важный и солидный, как настоящий силач. Даже локти в сторону вывернул, будто могучие мускулы мешали прижать их к бокам. И на скамейке перед экраном сидел, широко расставив ноги и положив кулаки на колени.
Во время концертов и киносеансов каждый отряд занимает свои постоянные места. Малыши — у самой эстрады, старшие — подальше. Пятый отряд — в середине этого зала под открытым небом. Орионовна сидит с девчонками, а с мальчишек глаз не спускает.
Валерий Васильевич прохаживается вдоль рядов и нет-нет, да и войдет в зону шестого отряда, скажет словечко-другое Валерии Васильевне.
Плаврук решил использовать время, оставшееся до сеанса и, стоя перед экраном, читал вслух правила поведения на воде. Он взял утвержденные начальником лагеря правила и изложил их стихами. Чтоб получалось складно, он при чтении чуть-чуть изменял некоторые слова:
Основные события повести разворачиваются в пионерском лагере на Черноморском побережье. Герои книги — ребята из старших отрядов быстро включаются в дело — дежурят на море в составе плавкоманды, а двое из них — Олег Чернов и Лидия Клименко — встречаются здесь и со своей первой любовью.
Действие этой маленькой повести умещается в один день. Семилетний мальчуган, выполняя поручение бабушки, попадает на полевой стан, на ферму, на стройку. Но не в этом главное. Важно другое — что видит он в пути, с кем встречается, что узнает о работе своих родителей.
Юные герои повести мечтают, как и все мальчишки, поскорее вырасти и совершать подвиги. Они порой попадают в самые невероятные ситуации, и только дружба, товарищество выручают их.
В книге обобщен многолетний опыт организации и методики проведения групповых и индивидуальных занятий физкультурой по укреплению здоровья людей среднего и пожилого возраста.
Кто откажется от такого удовольствия? Жить на настоящем океанском судне, учиться в школе по Интернету, но главное — вместе с родителями-учеными исследовать жизнь диких дельфинов! Двенадцатилетней девочке Джоди и ее братьям-близнецам необыкновенно повезло! Ведь им удалось узнать о дельфинах то, что не знает еще никто. А ведь путешествие еще только начинается...
... — Нам нужно писательницу Дурову, — зазвенел другой, но тоже взволнованный детский голос.— Я вас слушаю.— Это вы — здрасьте! С Новым годом! По поручению мастерской добрых дел. Гриша Соловьёв. Вы помните, вы тогда у нас в больнице выступали. Ну да, мы ещё тогда совсем лежачими были... .
Ещё утром стало заметно: маленький пони Чарлик прихрамывает. Даже страшный седок в небольшой коляске — гепард не вызывал у него обычного напряжённого оживления.1.0 — создание файла.
Морской лев Пашка был очень похож на рисунок плаката «Покупайте сливочное мороженое!». Особенно он был похож в тот момент, когда, изогнув свою блестящую, словно помасленную шею, ловил вазу с искусственными шариками пломбира и держал её на кончике носа несколько секунд.
...К случившемуся Антонина Ивановна отнеслась сердито.— Вот ты посмотришь, чем дело кончится, говорила она бабушке. Девчонка окончательно от рук отобьётся. Всё благодаря их проповедям: настоящая жизнь! А знают ли они её? Мальчишки! Голодранцы! Каких-то два костюма имеют, выходной да рабочий, и думают, что они погоду делают. А Ольга, как же, конечно, туда же, за ними. Настоящая жизнь! Посмотришь, чем всё это кончится!...
В зверинце зимовала утка в одном бассейне с чайками. Три большие драчливые птицы загоняли её в самый дальний угол, клевали своими, как цветной воск, клювами и, развеселившись, плавали одни.