Операция «C-L» - [6]

С обеих сторон железнодорожное полотно охраняли вызванные сюда работники органов безопасности. За ними теснились многочисленные любопытные. Пришлось отдать приказ посторонним разойтись.

Кроме наших машин остались только белая санитарная машина и фургон для перевозки мертвых, стоявшие у низкой насыпи.

В санитарной машине сидел врач, уже немолодой, очень усталый человек. Он присоединился к моей довольно многочисленной группе, состоявшей теперь, кроме сотрудников органов безопасности, из представителей железнодорожной администрации, начальника охраны, двух железнодорожных охранников, сопровождавших поезд, начальника поезда, различных специалистов, прибывших к месту происшествия, и двух железнодорожных стрелков.

Недалеко от пересечения железной дороги и шоссе прыгала по рытвинам, раскачиваясь на ходу, еще одна машина, которая бросала впереди себя дрожащие конусы света. Оттуда вышла группа из четырех сотрудников министерства внутренних дел.

Местность вокруг погрузилась во тьму, казавшуюся еще плотнее оттого, что место происшествия освещали перекрестные лучи прожекторов. Страшная груда, прикрытая одеялами и вагонными занавесками, всем тем, что оказалось под рукой, находилась в таинственной полутьме. По моей просьбе один из прожекторов повернули и осветили эту груду, сняв одеяла.

Последствия взрыва в почтовом вагоне были ужасны.

Сержанту Вране оторвало голову. Туловище в сгоревшем дотла мундире было отброшено на сорванную переднюю стенку вагона, лежащую между рельсов. Шрамека взрывом разнесло на куски, выбросив из вагона. Огонь его почти не коснулся. Войтиржа погребли обломки в углу вагона, как раз против того места, где, согласно позднейшему рассказу Ярослава Ленка и малоприметным следам, которые мы с трудом обнаружили, стоял ящик с двадцатью миллионами. Два охранника с нечеловеческими усилиями вытащили Войтиржа из-под рухнувшего перекрытия, где его, как в печи, поджаривал огонь. У него была перебита грудная клетка и переломаны конечности. Спасти его не удалось.

Старшего лейтенанта Ленка нашли метрах в шести от вагона. Он лежал на обломке боковой стенки вагона с пробитым черепом. Железный прут оконной решетки вонзился ему в спину и повредил позвоночник.

«Два смертельных ранения, - сказал усталый доктор, мужественно остававшийся на месте происшествия. - Когда я явился сюда, он уже не подавал никаких признаков жизни. Мы отправили его первым. Я бы не удивился, если б он умер в дороге».

Как сообщили мне по рации, пока что Ярослав Ленк был жив. В больнице, куда его поместили, было установлено, что у него задеты головной и спинной мозг и имеется внутреннее кровоизлияние. В этой больнице не могли сделать ему срочную операцию, крайне рискованную и сложную. Операционный стол с необходимым рентгеновским оборудованием и хирург, который мог бы отважиться на подобную операцию, были только в Праге. И Ярослава Ленка переправили туда самолетом. Никто, правда, не верил, что он попадет на операционный стол живым.

Для дальнейшего подробного осмотра усеянной обломками местности нам не хватало дневного света. И я приказал заняться только такими работами, которые не были связаны с риском и огромным физическим напряжением.

В первую очередь я поручил разыскать оружие людей, сопровождавших почтовый вагон. У меня имелись все номера. Оружие собрали довольно быстро. Автомат Враны, весь искореженный, лежал рядом с ним. Кобура с пистолетом еще висела на окровавленном ремне, который в некоторых местах приварился прямо к телу и при первом же прикосновении рассыпался. И пистолет и автомат были с полными обоймами.

Пистолет Войтиржа отыскали в углу вагона, он расплавился от высокой температуры взрыва. Следы этого мы обнаружили на теле Войтиржа; из пистолета тоже не стреляли.

Пистолет Шрамека, с полной обоймой, лежал на железнодорожном полотне у третьего вагона. Его нашли как раз перед моим приходом. Он каким-то образом попал на крышу вагона вместе с клочьями окровавленной одежды, которые так и остались там, а пистолет соскользнул вниз.

Полуобгоревший автомат Ленка застрял среди обломков почтового вагона, на него вылилась жидкость из небольшого огнетушителя, это-то и спасло часть автомата от огня, иначе его тоже разорвало бы на куски; и в этом случае твердо можно было сказать, что из автомата не стреляли и что во время взрыва он находился у Ярослава Ленка, так как за ремень зацепился кусок погона. Пистолет Ленка не пострадал, только порвалась кобура.

Все эти факты свидетельствовали о том, что в почтовом вагоне в момент взрыва царило спокойствие и у его пассажиров не было причин для тревоги.

Из двух ключей от ящика с деньгами мы нашли лишь один, у Войтиржа. Второго не было и в помине. Нашлось и кое-какое личное имущество четырех пострадавших. В портфеле, обнаруженном в нескольких десятках метров от железной дороги, оказались три сопроводительных письма. Остальные документы, судя по всему, были уничтожены огнем.

И только одна находка не принадлежала ко всем этим, я бы сказал, естественным последствиям таинственного взрыва. Так называемый французский разводной ключ среднего размера и современной конструкции, слегка закопченный, но на вид совершенно новый. Он застрял в трещине вагонного пола и подходил для гайки или болта размером примерно в три четверти пальца. Во взорвавшемся вагоне еще и теперь оставалось немало подобных болтов.