Операция «Багратион» - [128]
741-й танково-истребительный дивизион, прибывший из РГК в состав 4-й армии уже после начала советского наступления, также имел 28 «Мардеров», столько же было и в 18-м танково-истребительном батальоне 18-й моторизованной (панцергренадерской) дивизии 39-го танкового корпуса этой же армии. А во 2-й и 3-й ротах 178-го танково-истребительного дивизиона 78-й штурмовой дивизии на 1 июня 1944 года числилось «всего» 19 САУ «Мардер-2». Наконец, 667-й бригаде штурмовых орудий были приданы две роты легких танков Pz.II — около 30 машин, о которых Йентц тоже не упоминает.
Похожая картина наблюдается и в 9-й армии, куда незадолго до советского наступления также прибыл из РГК 743-й танково-истребительный дивизион — 36 «Мардеров». Эти САУ, судя по всему, имелись и в 92-м танково-истребительном дивизионе 20-й танковой дивизии (в 1943 году их там насчитывалось 28). 92-й артиллерийский полк той же дивизии имел самоходный дивизион — по штату 12 САУ «Веспе» и 6 САУ «Хюммель».
Во 2-й армии к началу советского наступления также имелось три таких дивизиона, переданных из РГК — 616-й самоходный противотанковый, 731-й и 744-й танково-истребительные. В первом числилось до 40 «Мардеров», во втором — 26 машин, в третьем — 38. Характерно, что когда в июле 731-й дивизион был передан 3-й танковой армии и переброшен железной дорогой в район Кейданы, Керкенава, в нем уже насчитывалось 44 машины (дневное донесение штаба 3-й танковой армии от 23 июля).
14 «Мардеров» было и в танкоистребительном дивизионе моторизованной дивизии «Фельдхернхалле» из резерва группы армий.
Итого мы получаем около 300 только одних «Мардеров», а в придачу к ним 60 других самоходок и 30 легких танков Pz.II — всего до 400 машин.
Наконец, сразу же после начала советского наступления из ОКХ в подчинение группе «Центр» были переданы 4-я, 5-я и 12-я танковые дивизии, а вместе с ними — 505-й и 507-й тяжелые танковые батальоны. По Йентцу, на 31 мая 1944 года они имели:
| Panzer IV | Panzer VI «Тигр» | |
| 12-я танковая дивизия | 49 (35) | — |
| 4-я танковая дивизия | 70 (68) | — |
| 5-я танковая дивизия | 59 (57) | — |
| 505-й тяжелый танковый батальон | — | 42 (36) |
| 507-й тяжелый танковый батальон | — | 47 (45) |
| итого | 178 | 89 |
Таким образом, в этих структурах имелось 267 танков — 178 средних и 89 тяжелых. Кроме того, в ходе боев в группу армий прибыли еще шесть бригад штурмовых орудий — 209-я (3-го июля), 232-я, 259-я, 277-я, 279-я (10 августа), 920-я учебная, а также учебный дивизион «Бург». Это еще свыше 200 САУ (Stug III и StuH.42).
Следовательно, мы можем утверждать, что к началу советского наступления в его полосе противник имел не менее 1200 единиц бронетехники — на 250 больше, чем утверждали официальные советские историки. В первые дни наступления к ним прибавилось еще около 300 танков и САУ, а еще до 200 машин — в течение июля. Таким образом, превосходство советских войск в боевой технике, конечно, было существенным — но вовсе не шестикратным. Опять же заметим, что публикуемое исследование дает удивительно близкие к этим данным цифры — 800 танков и 530 САУ.
Наиболее острым моментом анализа военных операций является вопрос о потерях. Не стала исключением и Белорусская операция 1944 года. Дело в том, что официальная советская историческая наука в 1970-х годах почему-то расширила рамки Белорусской операции более чем в два раза — от середины июля и от границы Польши до самой Варшавы и до конца августа 1944 года. Так, сюда попали и Люблин-Брестская операция на южном крыле группы армий «Центр», и неудачное наступление на столицу Польши в начале августа, и тяжелые бои под Ригой, стабилизация фронта с борьбой за плацдармы на Висле. В результате вышло, что за 68 суток, с 23 июня по 29 августа 1944 года, войска четырех фронтов понесли следующие потери[128]:
| Погибшие | Раненые | Всего | % общих потерь к начальной численности войск | % безвозвратных потерь к общим потерям | Среднесуточные | |
| 1-й Прибалтийский фронт | 41 248 | 125 053 | 166 301 | 46,3 | 24,8 | 2446 |
| 3-й Белорусский фронт | 45 117 | 155 165 | 200 282 | 34,6 | 22,5 | 2945 |
| 2-й Белорусский фронт | 26 315 | 91 421 | 117 736 | 36,9 | 22,35 | 1731 |
| 1-й Белорусский фронт | 65 779 | 215 615 | 281 394 | 26,3 | 23,4 | 4138 |
| итого | 178 507 | 587 308 | 765 815 | 32,8 | 23,3 | 11 262 |
Критерием успешности действий войск служат в первую очередь не абсолютные, а относительные цифры. Во-первых, это процент безвозвратных потерь в общей цифре потерь — он тем ниже, чем лучше состояние войск и благоприятнее условия для оказания помощи раненым. Во-вторых, это процент потерь к общей численности войск (с некоторой долей погрешности, определяемой численностью на начало операции) — оно отражает собственно уровень потерь в операции.
Из приведенной таблицы следует, что наиболее неудачно действовал 1-й Прибалтийский фронт — его численность была в полтора раза меньше, чем численность соседнего 3-го Белорусского фронта, а потери он понес почти такие же, да вдобавок имел максимальный процент погибших среди общих потерь. Очевидно, что это вызвано в первую очередь августовскими боями, когда наши войска были отброшены от побережья Рижского залива, а одновременно немцам удалось нанести несколько успешных контрударов в районе Биржая и Шауляя.
