Операция «Аврора» - [22]
Полгода спустя Гриша опять заявился на Хитровку и вроде бы поладил с Бурым и с Мешком. Последний пристроил Кота в артель грузчиков. Парень он хоть и невысокий, но плотный, сильный, плечистый. Тяжести таскать для такого — ремесло не обременительное, а артель грузчиков в богатые дома частенько нанимается, и глазастый парень много чего полезного может углядеть. Гриша и углядел! Спутался с молодой женой старого чиновного хрыча. Кончилось тем, что Кот снова уехал в свою родную Бессарабию, и Хитровка вздохнула с облегчением.
В третий раз Гриша прибежал в Москву, удрав из Кишиневской тюрьмы. Это было лет семь назад. Вид на сей раз Кот имел самый правильный: под обоими глазами — пять маленьких точек, почти черных. Этот знак для хитрованцев сработал лучше всякого паспорта: значит, большие дела человек делает и у себя дома стоит на высокой ступеньке в воровском обществе. Его бы спрятали, не выдали, но Гриша упорно стремился в Питер. Скоро хитрованцы с ужасом догадались, что парня потянуло в политику. Где и когда его опять схватили, никто не знал, но слухи ходили причудливые: чуть ли не по крышам вагонов идущего поезда удирал. Примерно тогда же появились на Хитровке два брата из Бессарабии и рассказали: Кот там до того, как попасть в Кишиневскую тюрьму, сколотил шайку и носился с ней по деревням, жег имения, уничтожал крестьянские долговые расписки, водворял справедливость — то есть сделался благородным разбойником. А благородного разбоя хитрованцы не понимали, им бы чего попроще.
Потом стало известно — Гриша доигрался. Двенадцать лет каторги, Нерчинские рудники — не шутка. Правда, в Сибирь он поехал не сразу, еще помыкался по тюрьмам. А уже в Сибири, как рассказали беглые, скурвился: задружил с начальством, даже стал десятником на строительстве железной дороги, надеясь попасть под амнистию по случаю трехсотлетия царствующего дома. Оказалось, налетчиков, водивших шайки, амнистия не касается. Тогда Гриша на все плюнул и наконец сбежал.
Он достаточно знал нравы Хитровки, чтобы сразу идти в нужное место. Если человек промышляет нищенством, он встретит себе подобных в «Пересыльном». Щипачи, домушники, форточники и скупщики краденого назначали встречи в «Сибири». Оба эти трактира были в первом этаже румянцевского дома и, хотя вывесок не имели, их знала вся Хитровка. А Кот пошел прямиком в «Каторгу». Ее тайное название само за себя говорило.
Обычно там каторжан, прибывших из Сибири, принимали даже с некоторым почетом, помогали пристроиться к делу. Но репутация Кота мало располагала к деловым отношениям — непременно ведь чего-нибудь натворит, старших не послушает, ровесников подведет под монастырь. Раньше его, может, и приняли бы как родного, но начальник московского сыска господин Кошко своими облавами основательно проредил Хитровку, и никому не хотелось давать повода для новых внезапных облав. А от Гриши предвиделось больше вреда, чем пользы.
На это и пожаловался старый Шнырь. Так что Хлопоне предстояло принять серьезное решение. Впрочем, думал он недолго.
Сдать Кота — это, как ни крути, было добрым делом. И для Хитровки, которая из-за него могла сильно пострадать, и для самого Хлопони. Следовало время от времени делать такие подарки господину Кошко, раз уж взялся служить. А Кот — он не свой, чужак, его не жалко.
Изображая приличного человека, чтобы бывать в богатых домах или хоть поблизости от них, Дмитрий Сидорович принялся ухаживать за вдовушкой, своей ровесницей, часто наведывался к ней в гости, но вел себя примерно. Вдовушка же была зажиточная и, чтобы вся родня обзавидовалась, поставила у себя телефон. С этого аппарата Хлопоня и телефонировал в полицейскую канцелярию, попросив соединить с господином Кошко. На вопрос, как доложить, Дмитрий Сидорович назвал фамилию «Коньяков». Они с Кошко уговорились о его тайном прозвании — в честь той встречи в «Славянском базаре».
— Ты, Хлопонин? — уточнил Аркадий Францевич.
— Я, ваше превосходительство.
— Чем порадуешь?
— Слыхали, ваше превосходительство, как лет семь, что ли, назад брали квартиру адвоката Левинзона?
— Слыхал.
— Там по делу проходил молодчик один, его еще не сразу взяли. Фамилия — Котовский Григорий, прозвание — Кот, сам — из Бессарабии.
— Котовский? Наслышан. Так что, он опять в Москве?
— Третьего дня в «Каторгу» приходил. Бурого искал, что-то затевает. Молодых баламутит…
— Что еще?
— Сдается мне, с каторги Кот сам ушел… без, значит, всякой амнистии.
— Та-ак… Благодарю, Хлопонин. Ты вот что, ты на следующей неделе поезжай-ка в Питер, тетушку навестить или там племянника. Короче, чтоб в воскресенье тебя в Москве не было!
— Понял, ваше превосходительство…
Это означало: будет облава, да нешуточная, в который день — одному Кошко известно, и попадаться незачем. Да, пожалуй, не только на Хитровке — Китай-город весь прочешут частым гребешком. Кот-то, выходит, один стоит целой облавы?! Надо ж, как получилось…
Но вряд ли Гриша будет сидеть на Хитровке и ждать у моря погоды. Он опять, поди, бегает по Москве, что-то затевает. А вот Бурый — тот прожженный хитрованец, без нужды или дела неотложного нипочем из своей берлоги не вылезет.
Франция XVII века — это куртуазность и дуэли, балет и театры, заговоры против короля и кардинала и войны за передел Европы. Аккурат под Рождество 1632 года произошло одновременно два незначительных события: в Париж прибыла английская графиня Карлайл, а французское посольство привезло из далекой Московии в подарок своему королю кота сибирской породы. Король отдал животное кардиналу — большому ценителю кошек, а леди Карлайл легко вошла в круг парижского бомонда. И казалось, ничто не предвещало неприятностей, если бы в одну февральскую полночь лейтенант гвардейской роты Анри де Голль не услышал скабрезные куплеты в адрес его высокопреосвященства, а поутру не пропал новый любимец Ришелье — сибирский кот Портос!..
Репортер криминальной хроники Котов в поисках свежего материала обращается к своему другу, капитану уголовного розыска Ракитину, и неожиданно оказывается втянутым в расследование цепи очень странных убийств. Тела всех жертв, молодых мужчин, за несколько часов превращаются в иссохшие останки стариков. В поисках разгадки Котов обращается за консультацией в центр альтернативной медицины к известному в городе экстрасенсу. Но ответ целителя только добавляет таинственности, а в городе появляются очень агрессивные двойники вполне порядочных людей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1913 год. Война уже на пороге. Рижские заводы и фабрики выполняют военные заказы, каждая цифра и подробность имеют огромное значение для разведчиков Эвиденцбюро. Но «наблюдательный отряд» российской контрразведки в Риге – на страже. Контрразведчикам становится известно, что врага снабжает сведениями человек, который связан с заводом «Мотор», по банальной причине – его шантажируют. Кто этот человек? Какое страшное преступление он совершил в прошлом? Как о нем стало известно в Эвиденцбюро? Ситуация в точности как в поговорке «поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».
1912 год. Не за горами Первая мировая война. Молодые авиаторы Владимир Слюсаренко и Лидия Зверева, первая российская женщина-авиатрисса, работают над проектом аэроплана-разведчика. Их деятельность курирует военное ведомство России. Для работы над аэропланом выбрана Рига с ее заводами, где можно размещать заказы на моторы и оборудование, и с ее аэродромом, который располагается на территории ипподрома в Солитюде. В то же время Максимилиан Ронге, один из руководителей разведки Австро-Венгрии, имеющей в России свою шпионскую сеть, командирует в Ригу трех агентов — Тюльпана, Кентавра и Альду.
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Петр Аркадьевич Столыпин не погиб 1 сентября 1911 года. Пистолет убийцы дал осечку. Но это, тринадцатое по счету, покушение на премьер-министра переполнило чашу терпения императора, и он повелел создать специальную Службу охраны высшей администрации — СОВА, призванную остановить бесконечную череду покушений на первых лиц государства. Однако это явилось только началом! Спустя полгода сотрудники СОВА вышли на «британский» след — разветвленную шпионскую сеть, сплетенную секретной службой МИ-6 Соединенного Королевства, одной из главных задач которой являлось во что бы то ни стало втянуть Российскую империю в войну против германского рейха.