Опасный замок (сборник) - [97]

– Что ты, друг, хочешь делать? – спросил квакер, – зачем пугаешь этого мальчика?

– Я дал этому негодяю пенни на покупку табака, а он ничего мне не принес. Но я сам с ним рассчитаюсь.

И он выворотил карманы оборванной жилетки Бенджи, в которых нашел силки для птиц, кубарь, недоеденное яблоко и другие безделушки, по-видимому, украденные. Наконец у мальчика из-за жилета выпала к ногам Лилии бумажка: это была записка, адресованная К. Н.

– Это негодяю Никсону, – сказала Лилия Файрфорду, – прочтите ее не стесняясь. Мальчик – поверенный этого злодея.

Мальчик больше не сопротивлялся, он даже отступился от шиллинга, который был захвачен Пиблем, но отстаивал записку.

– Мистер Никсон убьет меня! – воскликнул он.

Аллан, не колеблясь, прочел следующее:

«Все готово. Задержите их до моего прибытия. Вы можете рассчитывать на награду. К. К.».

– Увы, мой бедный дядя! – сказала Лилия, – вот результат его доверия. Мне кажется, что теперь самое лучшее уведомить его об измене его наперсника. Если они откажутся от своего предприятия, Дарси будет свободен.

И они очутились у открытой двери: Файрфорд – требуя свидания с отцом Бонавентурой, а Лилия – с дядей. В то время как часовой колебался, что ему делать, послышался страшный шум у входа в трактир: слышались голоса о прибытии таможенных. Но эта тревога произошла вследствие того, что кто-то набрел на тела Нанти Эворта и Кристела Никсона.

Среди этого беспорядка сам часовой в испуге не заботился уже о своем посте, и Лилия, взяв за руку Файрфорда, вошла с ним в соседнюю комнату, где заседали заговорщики и куда явился сам Претендент.

– Это не более как ссора самих негодяев контрабандистов, – сказал Редгонтлет.

– Ссора, говорите вы, – повторил сэр Ричард Глендейл, – а бриг был единственным спасением для… – продолжал он, посмотрев на Карла Эдуарда, – разве вы не видите, что корабль удаляется на всех парусах от берега?

– Не тревожьтесь обо мне, – сказал злополучный Претендент, – опасность эта не самая серьезная из тех, на которые обрек меня мой жребий. Впрочем, я сумею встретить ее. Заботьтесь о себе, милорды и господа.

– Нам уже некогда – воскликнул молодой лорд Б. – Нам остается одна надежда на честную защиту.

– Это правда, – подтвердил Редгонтлет, – пусть отчаяние укрепит наш союз, который нарушен печальным обстоятельством. Я требую, чтобы немедленно развернули королевское знамя! Но что это значит! – воскликнул он, когда Лилия, пробившись к нему, потянула его за руку, отдавая записку.

Редгонтлет прочел, и у него из рук выпала роковая бумажка. Он остался неподвижен. Но сэр Ричард Глендейл поднял записку, прочел ее, в свою очередь, и воскликнул:

– Теперь все погибло!

Максвел пробежал записку глазами.

– Клянусь, это Колин Кемпбл, – сказал он. – Я слышал, что он вчера ночью приехал из Лондона.

Как бы в ответ на это послышались звуки скрипки слепого музыканта, который громко играл знаменитый марш этого клана.

– Конечно, это Кемпбл, – сказал Мак-Келлор, – он с батальоном, стоящим в Карлэйле, окружит нас.

Воцарилось молчание, и два или три индивидуума ускользнули потихоньку из комнаты.

Лорд Готбрэн заговорил первым в духе великодушия молодого английского вельможи.

– Если мы были безумцами, – сказал он, – по крайней мере, не будем трусами. Здесь есть некто, чья жизнь драгоценнее всех наших. Он прибыл под наше ручательство, постараемся же, по крайней мере, спасти его.

– Хорошо, очень хорошо сказано, – отвечал сэр Ричард Глендейл. – Прежде всего, позаботимся о короле.

– Это уж мое дело, – воскликнул Редгонтлет, – если только успеем возвратить бриг! Я сейчас пошлю приказание.

Он сказал несколько слов двум из своей свиты, которые вышли немедленно.

– Только бы король ступил на борт, – прибавил Редгонтлет, – а нас довольно, чтоб защищать его и прикрыть отступление.

– Хорошо, – молвил сэр Ричард, – я осмотрю пункты, где можно защищаться. Редгонтлет, – прибавил он, понижая голос – я вижу, что некоторые наши друзья побледнели, но мне кажется, что глаза вашего племянника сверкают в эту минуту сильнее, нежели в то время, когда мы только обсуждали возможность опасности.

– Это обычай нашего дома, – отвечал Редгонтлет, – наша храбрость достигает высшей точки лишь в то время, когда мы сражаемся за побежденную сторону. И я чувствую, что не переживу этой катастрофы. Государь, – сказал он, обращаясь к Карлу, – позвольте мне только защитить, по возможности, вашу августейшую особу от опасности, и…

– Я уже вам сказал, не заботьтесь обо мне, господа, – повторил Претендент, – прежде гора Граффель обратится в бегство, нежели я.

Многие якобиты бросились к ногам Карла и со слезами умоляли его изменить решение, а в это время еще двое из них вышли из комнаты, и вскоре послышался топот удалявшихся лошадей. В этой суматохе Дарси, Лилия и Файрфорд стояли в стороне, держась за руки, подобно пассажирам тонущего корабля, решившим ожидать вместе жизнь и смерть.

Среди этого беспорядка в комнату вошел мужчина, одетый просто, в обыкновенный костюм квакера, с черной кокардой на шляпе и с охотничьим ножом за поясом. Он был высокого роста, приятной наружности, манеры его обличали военного. Он прошел беспрепятственно сквозь стражу (если она была в этой суматохе) и очутился почти безоружный среди вооруженных людей, которые восприняли его приход как явление карающего Ангела.