Опасный замок (сборник) - [92]

– Господа милорды и джентльмены, неужели радость смыкает вам уста? – воскликнул Редгонтлет. – Неужели это ваш прием законному королю, который прибыл к вам, невзирая на тысячу опасностей? Надеюсь, здесь нет ни одного джентльмена, который взял бы назад свое слово.

– По крайней мере, не я буду обвинен в этой трусости, – сказал молодой лорд решительным тоном, взявшись за шпагу. – Если Карл на английской земле, я первый приветствую его и предлагаю ему и жизнь и состояние.

– Клянусь Богом! – отозвался Мередис, – я не думаю, чтобы Редгонтлет допустил нас сделать что-нибудь другое.

– Минуту! – сказал Максвел, – необходимо задать еще один вопрос. Не привез ли он с собой кого-нибудь из тех ирландских фанфаронов, которые погубили наше знаменитое дело в 1745 году?

– Ни одного, – отвечал Редгонтлет.

– Льщу себя надеждой, – заметил доктор Громбаль, – что его не сопровождают католические попы. Говорю это не потому, что хотел стеснять совесть своего государя, но в качестве недостойного сына англиканской церкви, обязанного заботиться о ее безопасности.

– При короле нет ни собаки папистской, ни кошки, чтобы лаять или мяукать около него, – отвечал Редгонтлет. – Ну, господа, нет ли еще других вопросов? Его величество ждет нашего решения, а я вижу, что ему готовите несколько холодный прием.

– Редгонтлет, – сказал спокойно сэр Ричард Глендейл, – упреки ваши не заставят меня поступить против совести. Никто не может сомневаться, что обязательства свои я готов подтвердить кровью, но правда, что король прибыл один, без всякой свиты?

– С ним нет ни одного мужчины, исключая молодого адъютанта и слуги.

– Ни одного мужчины? Но поклянетесь ли вы честью, Редгонтлет, что с ним нет ни одной женщины?

Редгонтлет опустил глаза и отвечал:

– С огорчением я обязан сказать, что есть одна.

Все заговорщики переглянулись, и на минуту воцарилось молчание. Сэр Ричард прервал его первым.

– Нет надобности повторять вам, Редгонтлет, весьма основательного мнения друзей его величества относительно этой несчастной связи. В этом случае мы единодушны, и надеюсь, что вы сообщили королю наши смиренные предостережения.

– В более сильных выражениях, чем те, которые вы употребили, господа. Преданность моя делу короля сильнее страха заслужить его неудовольствие.

– И, кажется, наши скромные заявления не возымели никакого действия, – возразил сэр Ричард. – У этой дамы, вкравшейся в его сердце, есть сестра при дворе ганноверского узурпатора, а между тем король не таится от нее, и мы уверены, что он сообщает ей самые важные обстоятельства.

– Она кладет тайны в свой рабочий мешок и выпускает их оттуда, раскрывая его, – сказал Максвел. – Если мне суждено быть повешенным, я предпочитаю, чтобы это было сделано с помощью доброй веревки, нежели посредством ленты этой…

– И ты также, Максвел, хочешь отделаться от обещания? – спросил Редгонтлет вполголоса.

– Нет, клянусь честью, – отвечал Максвел, – я готов биться, на чьей бы стороне ни была победа. Но быть открытым женщиной, как эта…

– Тише, господа, тише, – молвил Редгонтлет, – слабость, на которую вы жалуетесь, всегда была свойственна королям и героям…

Но тут поднялась целая буря.

Наконец слово взял сэр Ричард Глендейл, выставляя все опасности, какие могли произойти от вмешательства женщины в такое важное и крайне рискованное дело.

– Пусть его величество, – прибавил он в заключение, – отошлет ее на континент, и моя сабля обнажится в ту же минуту, как и сотни других.

Речь эта заглушилась всеобщим одобрением.

– Вижу, господа, ваше решение, – сказал Редгонтлет. – Но что вы сделаете, если Карл Эдуард с непреклонностью своего предка откажет в вашем требовании? Намерены ли вы оставить его на волю судьбы?

– О, Боже сохрани! – воскликнул сэр Ричард, – и да простит вам небо подобную мысль. Без сомнения, не оставим; по крайней мере со всем подобающим уважением я провожу его на корабль и буду защищать с опасностью для жизни против всякой случайности. Но когда он снимется с якоря, то первой моей заботой будет подумать о собственной безопасности и возвратиться домой, чтобы жить в мире с настоящим правительством.

После этого решено было, что Редгонтлет, в сообществе молодого лорда, сэра Ричарда Глендейла и Дарси отправится к королю, предварительно с предложением от имени всех заговорщиков.

– Хорошо, господа, – сказал Редгонтлет, – я попрошу аудиенции у его величества.

Отсутствие его продолжалось не более нескольких минут, когда он появился вновь, то молча подал знак лицам, которые должны были за ним следовать. Молодой лорд, сэр Ричард Глендейл и Дарси пошли на аудиенцию.

Пройдя небольшой коридор и поднявшись на несколько ступенек, депутация прибыла в комнату, где изгнанный король должен был дать аудиенцию. Она помещалась во втором этаже, мебель была бедная, в пыли и беспорядке, ибо, несмотря на свою смелость, заговорщики не хотели возбуждать подозрения у посторонних никакими пышными приготовлениями. Карл сидел, когда они вошли, но когда он поднялся, чтобы отвечать им на поклон, он сделал это с таким достоинством, что вопреки отсутствию внешней пышности жалкая лачуга словно превратилась в дворцовую залу.