Опасный замок (сборник) - [91]

Кристел утвердительно кивнул толовой.

– Вот решительная минута, – сказал Редгонтлет. Он скрестил руки, поднял глаза. Потом перекрестился, и после этого благочестивого действия, которое, кажется, видели у него в первый раз, лэрд приказал Никсону быть бдительным, держать лошадей и людей готовыми, на всякий случай присматривать за пленными, но обращаться с ними кротко и прилично. Отдав эти приказания, он поспешно вошел в дом.

Глава XVIII. Рассказ продолжается

Прежде всего Редгонтлет бросился в комнату, где сидел его племянник, и спросил о причине шума.

– Я хочу быть свободным! – воскликнул Дарси, который разгорячился до такой степени, что даже гнев дяди не внушал ему страха. – Я требую свободы и хочу быть уверен в безопасности моего друга, Аллана Файрфорда, голос которого я узнал сию минуту.

– Вы будете совершенно свободны через полчаса, – отвечал Редгонтлет. – Друг ваш тоже освободится, когда настанет время. Вам даже будет позволено пройти к нему.

– Это меня не удовлетворяет, – возразил Дарси, – я хочу видеться с другом немедленно. Он здесь, он в опасности, и это из-за меня. Я слышал сильные крики и стук сабель. Вы не получите от меня ни малейшей уступки, пока я собственными глазами не удостоверюсь в его безопасности.

– Тпру, милый мой племянник, не заставляйте меня выходить из себя! – сказал Редгонтлет. – Судьба ваша, вашего дома, многих тысяч людей, судьба самой Англии сейчас лежит на весах, а вы занимаетесь безопасностью крикуна, не имеющего никакого значения.

– Значит, вы дурно обошлись с ним? – воскликнул Дарси, возвышая голос. – Я в этом уверен. Но в таком случае даже наше родство не защитит вас.

– Тише, неблагодарный безумец! – сказал Редгонтлет. – Довольно ли будет с вас, если вы увидите этого драгоценного друга, Аллана Файрфорда, здоровым и невредимым? Если довольно с вас увидеть его, не вступая с ним в разговор, берите меня за руку, и ты, Лилия, возьмись за другую. Берегитесь, сэр Артур, и поразмыслите хорошенько о вашем положении.

Дарси поневоле должен был смириться.

Редгонтлет провел племянника и племянницу по узким коридорам, и они вошли в маленькую комнату, у двери которой стоял часовой с ружьем. Они нашли там Аллана Файрфорда и квакера, разговаривающих между собой.

Они встали и почтительно поклонились. Дамы были в масках, и потому Аллан не узнал ни друга, ни его сестры.

– Господа, я знаю, – сказал лэрд, – что вы беспокоитесь о Дарси Летимере так же, как и он о вас. Он поручил мне сказать вам, что находится в добром здравии. Надеюсь, что вы скоро увидитесь. В ожидании, пока я смогу возвратить вам свободу, с вами будут обращаться наилучшим образом в вашем временном заключении.

С этими словами лэрд, не дожидаясь ответа, поклонился и вышел в противоположную дверь, тоже оберегаемую часовым.

Редгонтлет отвел Лилию и Дарси в крошечную комнатку, отделенную перегородкой от зала, где слышался шум, издаваемый людьми в сапогах, прохаживающихся и разговаривающих вполголоса.

– Здесь, – сказал лэрд, снимая с племянника маску и амазонку, – я возвращаю вас вам самим и надеюсь, что, скинув женский костюм, вы усвоите благородные мужественные чувства. Следуйте за мной, Лилия останется здесь. Я хочу представить вас тем, с которыми вы, надеюсь, соединитесь в смелейшем деле, за какое когда-либо обнажалась шпага.

– Дядя, – сказал Дарси после минутного размышления, – тело мое в ваших руках, но помните, что воля принадлежит мне. Ничто не заставит меня принять поспешно важное решение, пока я не буду окончательно убежден.

– А как же вы можете убедиться, не услышав обсуждения дела!

И, взяв за руку Дарси, лэрд ввел его в соседнюю комнату.

Это был большой зал или, лучше сказать, магазин, в котором находилось много контрабандных товаров. Дарси увидел многочисленное общество людей, вид и манеры которых обличали принадлежность к более высокому классу, нежели тот, к какому они принадлежали, судя по костюму.

У всех на лицах отражалось беспокойство.

Редгонтлет представил племянника многим лордам, и в числе таинственных посетителей был также и мистер Максвел.

Тотчас же приступили к обсуждению дела. Оказалось, что агитация была не очень успешна и что нельзя было рассчитывать на большие силы, но все выражали готовность пожертвовать жизнью и достоянием в том только случае, если Карл Эдуард лично станет во главе инсургентов.

– Господа, – отозвался Редгонтлет. – Я не имел возможности сообщить нашим единомышленникам того, что известно моим некоторым близким соседям. Столь же решительный и отважный, как и двадцать лет назад, когда он появился в Моадорте, Карл Эдуард тотчас же согласился с желанием своих верных подданных. Карл Эдуард в Англии, более того, в этом самом доме, и ожидает только, какое вы примете решение: он готов принять знак уважения от тех, кто всегда называл себя его верными и благородными подданными. Если кто желает теперь переменить свое намерение, тот должен сказать об этом в присутствии государя.

Несколько минут царило молчание. Те из заговорщиков, кто был вовлечен по легкомыслию, с ужасом увидели, что им пресечено отступление; другие, смотревшие на это предприятие издали и рассчитывавшие на успех, дрожали, ибо боялись потерпеть неудачу в неизбежную роковую минуту.