Опасный поцелуй - [123]

– Если он сам захочет приехать, – ответила Клаудия, не поднимая на него глаз.

– Ты почти ничего не говоришь о Дэвиде.

– Дэвид… просто я нужна ему сейчас. Очень нужна. Клаудия надолго замолчала, глядя на растущие земляные насыпи вокруг дома и гаража Бадди.

Из домика вышли два агента ФБР с раскрытыми блокнотами в руках; они о чем-то спорили. Имущество Бадди, уложенное в коробки и переписанное, без сомнения, будет отослано в Квантико, где над ним еще поломают голову криминалисты-психологи. Все эти доказательства понадобятся, чтобы задокументировать дело Бадди Бира и внести его в список литературы о маньяках-убийцах. Пэтси Дачемп, получив в руки подробности этой кровавой истории, описала большинство фактов из его жизни в своей газете. Уит, читая ее статьи, чувствовал, как его всего передергивает.

Бадди, настоящее имя которого было Даррен Берделл, родился в Милуоки; его мать, хроническая алкоголичка, воспитывала малыша с помощью бритвенных лезвий и зажженных сигарет. Маленький Даррен убил свою мать в возрасте тринадцати лет, когда она пыталась его кастрировать. Через час после ее смерти он отрезал ей голову. Этот случай заставил задуматься работников социальных служб. На некоторое время Даррена определили в исправительный дом для несовершеннолетних, где он находился под надзором психиатров. Потом, казалось, все наладилось, и он вернулся домой. Молодой человек жил один, перебиваясь случайными заработками.

Вскоре Даррен пропал из виду и появился уже на юге, убив случайную проститутку. Один эксперт, который часто выступал на телевидении, высказал мнение, что Бадди предпочитал работать в домах для престарелых, чтобы иметь возможность наблюдать за угасанием людей. Это также может объяснить и его желание быть мировым судьей. Работа коронера – обследование трупов – могла быть прекрасной мотивировкой для него. Проверка платежей по кредитной карточке Бира показала, что он посещал Дэшей минимум дважды в год. Рассматривая Кори как трофей и образец собственной сообразительности, Бадди, очевидно, испытывал удовлетворение. К тому же это объяснялось и тягой серийного убийцы к посещению останков своих жертв.

Изучение файлов компьютера отдела кадров в «Тихой гавани» выявило, что Бадди, знавший главный пароль, трижды вносил изменения в записи о себе, чтобы показать, что он находился на работе, хотя на самом деле отсутствовал. Даты внесения всех этих изменений совпадали с днями, когда исчезли Марси Бэлью, Анжела Моррис и Лаура Палински.

Наблюдая за работой федеральных агентов, Клаудия вдруг спросила убитым голосом:

– Интересно, почему он не похоронил Хезер, как похоронил всех остальных?

Уит понимал, что ступает на тонкий лед, но все-таки ответил:

– Ты не могла спасти Хезер, Клаудия. Ты не могла знать, что девушка находится в смертельной опасности. Как не знала этого и сама Хезер.

– Я должна была убедить ее остаться где-нибудь в безопасном месте.

– Прекрати, – перебил ее Уит. – Хезер была участником заговора по совершению убийства. И она ни за что не подпустила бы тебя ближе, чтобы позволить помочь ей. Ты спасла Велвет, Дэвида и тех, кого Бадди мог убить в будущем. Этого уже и так предостаточно.

– Дэлфорд должен был мне все рассказать. – Внезапно ее передернуло. – Он мог перебороть себя. В его пользу говорили годы безупречной службы. В его силах было остановить все это, если бы он дал показания против Люсинды.

– Хочешь, мы твою власяницу украсим жемчугом? Кончай эти самоистязания, – сказал Уит. Он обнял ее за плечи, и она прильнула к нему, как к старому другу.

Тем временем бригада рабочих начала раскапывать новую полоску земли между дубами. Через пятнадцать минут были обнаружены человеческие кости. Пока Уит заполнял бланки распоряжений на проведение медэкспертизы, Клаудия оставалась стоять в тени деревьев.

Через четыре дня Уит, вернувшись домой, застал там Фейс Хаббл, которая сидела в шезлонге возле бассейна и ждала его. На ней были джинсы, темная блузка, бейсболка и темные очки. Униформа для человека, желающего оставаться инкогнито.

– Я надеюсь, что не нарушаю сейчас каких-нибудь запретительных приказов, – сказал она, не снимая очков. – Я не успеваю читать всю мою почту.

– Не нарушаешь, – ответил Уит. – Но если тебя увидит здесь мой отец, думаю, он может заявить, что ты нарушила границу его частных владений.

Из-за очков Уит не видел ее глаз.

– А я думала, ты начнешь оправдываться, что просто выполнял свою работу, – сказала она и с горечью добавила: – Сломав при этом жизнь моему сыну.

– Это я сломал? Посмотри в зеркало, Фейс.

Он видел, что ее руки дрожат.

– Моя мама всегда говорила, что у меня в отношении мужчин ужасный вкус. Мне кажется, что вы с Питом только подтвердили ее точку зрения.

– Лучше бы поехала навестить своего сына в тюрьме. Пока это еще возможно. Свидания между заключенными не разрешаются.

– А ты жестокий мерзавец!

– Мне было жаль тебя примерно секунд пять, – сказал Уит. – Люсинда втянула тебя в это укрывательство, оставаясь при этом чистенькой и вынудив пачкать руки тебя, Фейс. Но ты ведь делала это. добровольно, и делала годами, Фейс. Если