Опасный поцелуй - [121]

Сэм быстро пошел по коридору; пациенты, санитарки и медсестры с криками разбегались по комнатам. В конце коридора Уит увидел Гуча, который вышел из палаты Кори, но затем быстро нырнул обратно.

– Он лгал мне, – выдавил из себя Сэм. Он натолкнулся на тележку для подносов с едой и перевернул ее. Пол стал жирным от рассыпанных рыбных палочек и макарон. Пистолет в его руке дрожал. Сэм вдруг заплакал.

Уит, не меняя интонации, спокойно двигался за Сэмом. Он не отставал от него ни на шаг, однако сохранял дистанцию и не подходил вплотную.

– В понедельник Пит рассчитывал провести с тобой весь вечер, поэтому отослал Велвет. Возможно, ты позвонил ему и сказал, что тебе нужно время, чтобы подумать. Он был один. Твоя подруга Хезер пошла, чтобы увидеться с ним. Наверное, ты спрятался где-то поблизости. Это по твоей просьбе она завела с ним знакомство, не так ли? Они выпили, Хезер начала флиртовать. Возможно, она установила у кровати камеру. Ты прокрался на яхту. Когда Пит разделся и лег в постель (вероятно, то же самое сделала и твоя подруга), в каюту вошел ты, сунул ему в рот пистолет и выстрелил. Или это сделала она. Так кто нажал на курок?

– Хезер ничего не делала, – прошептал Сэм. – Перестань так говорить.

– Пит был мертв, твоя семья в безопасности, а тут еще обнаружился приз: полмиллиона наличными. Ты забрал деньги, прихватил его ноутбук и все записи о Кори. После этого Хезер заявила, что случайно обнаружила на яхте тела Пита. Но когда другие, близкие твоему отцу, люди начали задавать вопросы, ты позаботился о предсмертной записке, в которой Пит (очень кстати!) признавался в том, что убил своего брата в результате несчастного случая. Благодаря этому теперь никому бы и в голову не пришло снова искать Кори.

Сэм застыл на месте. Они стояли в нескольких шагах от конца коридора перед палатой Кори. Крики затихли, испуганные старики и обслуживающий персонал спрятались по своим комнатам; был слышен только чей-то скрипучий голос, звавший к себе сиделку.

– Я не мог позволить ему… не мог позволить ему так поступить с нами. – По щекам Сэма ручьем лились слезы.

– Я знаю, что ты пытался помочь своей бабушке, Сэм. Твоя мама сейчас на телефоне и хочет с тобой поговорить. Отдай мне пистолет и успокойся. Мы знаем, как все произошло. Ты ничего не добьешься, если причинишь боль Кори или кому-либо еще.

На парковке у входа раздался вой сирен. В глазах юноши вспыхнул злой огонек.

– Да пошел ты, – тихо прорычал Сэм. В это мгновение из двери выскочил Гуч и ударом кулака выбил из его рук пистолет, а самого Сэма повалил на пол.

Сэм, ругаясь и плача, извивался под Гучем. Тот встали рывком поставил Сэма на ноги, придерживая его своей сильной рукой.

– Ты в порядке? – спросил он Уита.

Уит смотрел в лицо Сэму.

– Я – да. – Он не мог оторвать глаз от мокрого лица юноши. – Боже мой, Сэм…

В холл ворвались полицейские, заставив всех троих лечь на пол. Уит по их требованию положил пистолет и лег на холодный кафель. Дуплессис уже спешил к полицейским, рассказывая, что произошло, и объясняя, что Уит с Гучем тут ни при чем.

Когда офицеры из Дэшей вели Сэма по коридору, он все всхлипывал и повторял:

– Дайте мне позвонить Хезер. Ну пожалуйста, дайте мне позвонить Хезер.

О Господи, он еще ничего не знает…

Уит отправился в полицию, чтобы уладить все дела и сообщить Фейс, что ее сын остался жив.

Через несколько часов, когда на Дэшей опустились вечерние сумерки, Уит вернулся в комнату Кори Хаббла. Кори лежал на кровати и тихо стонал; веки его напоминали два бледных полумесяца. Полицейский, занявший пост у дверей комнаты, кивнул Уиту и пропустил его.

Уит пододвинул к кровати стул и тихо сел.

– Ну что ж, Кори, привет. Да, много времени прошло. Мы с тобой, конечно, не были так уж близки, и я не знаю… слышишь ли ты меня и сможешь ли понять… – Он прикоснулся к костлявой руке, накрытой простыней, и вспомнил улыбающегося мальчишку, запечатленного на фото в газете, который гордо поднимал над головой пойманную рыбу. – Рыбалка в этом году, Кори, была отличная, хотя у меня самого, собственно, не было времени туда выбраться. В этом футбольном сезоне у нас нет никаких шансов. Наш тренер ничего не понимает в этом деле, поэтому мы просто обречены проигрывать. Зато следующей весной у нас, похоже, лучше пойдут дела в баскетболе – один из мальчишек Линдстремов вымахал уже за два метра. И еще, Кори… Ты наверняка удивишься, узнав, что я судья. Представляешь? Хотя… жители Порт-Лео привыкли к тому, что от Мозли можно ожидать чего угодно. Но теперь, кстати, мне уже недолго осталось сидеть в судейском кресле. – Он прокашлялся. – Я ездил повидать Мэриан Дачемп. Знаешь, ты ей нравишься, несмотря даже на то, что между вами не все было гладко…

Разговор этот продолжался целый час, пока Кори не заснул. A Уит все еще оставался у кровати больного, прислушиваясь к его слабому дыханию.

Глава 42

В еще одной предсмертной записке – на этот раз уже настоящей, – которая появилась в округе Энсайна в том октябре, было написано следующее:

«Я глубоко сожалею о том, что я сделал и что оставил несделанным. Я регулярно бормотал об этом в церкви по воскресеньям в течение последних шестнадцати лет и каждый раз чувствовал укол в сердце, ибо Господь знал, что я – отвратительный лжец. Если я все же попаду на небеса, значит, он простил меня.