Опасный мужчина - [24]

– Проходите. Присаживайтесь. Могу я предложить вам чаю? – Элеонора указала на кресло. – Или, может, кофе? Вы ведь, кажется, больше любите кофе?

– Нет, спасибо. Не утруждайтесь. Для меня достаточное удовольствие любоваться вами. Выглядите прелестно. Как поживаете?

– Спасибо, хорошо. Хотя, конечно, скучаю по Эдмунду. – Элеонора пожала плечами. – Но жизнь продолжается. – Она улыбнулась. – Давайте лучше поговорим о вас. Что привело вас сюда, в Англию?

– Что я могу сказать? С тех пор как вы уехали, в Неаполе стало невыносимо скучно.

Элеонора рассмеялась:

– Какой же вы льстец.

На загорелом лице вспыхнула белозубая улыбка.

– Это чистая правда. Меня одолела скука. Вот и решил отправиться путешествовать. И сразу выбрал Англию. Мой друг всегда говорил о ней с такой любовью. «Здешний климат лучше для моих легких, – говорил он, – однако сердцем всегда остаюсь на родине».

– Прелестно, – ответила Элеонора. Она не стала озвучивать свои сомнения в том, что Эдмунд выразился таким изящным образом, однако смысл, скорее всего, был тот же.

– И вот я здесь, – завершил Дарио.

– Надолго?

– На пару недель. На месяц. Посмотрим.

– Пока вам снова не станет скучно? – предположила Элеонора.

– Как хорошо вы меня знаете!

– В таком случае будем стараться развлечь вас как можно лучше, чтобы вам не захотелось уезжать, – шутливо произнесла Элеонора. – Завтра вечером я еду в оперу. Разумеется, после оперы в Неаполе наша покажется вам жалким подобием, однако, если пожелаете составить мне компанию…

– Только об этом и мечтаю, – заверил ее Дарио, приложив руку к груди. – Почту за честь сопровождать вас.

Как приятно снова выйти в свет, подумала Элеонора и вплыла в двери оперы, опираясь на руку Дарио. С грустью она вспомнила об операх, которые они с сэром Эдмундом слушали вместе, однако в этих воспоминаниях нежности было больше, чем боли. Только сейчас Элеонора поняла, насколько за эти полгода почти полного затворничества соскучилась по этой живой, бурлящей атмосфере. На секунду Элеонора замерла, впитывая шум и суету толпы, блеск украшений и обильное богатство парчи, бархата, атласа и шелков всех существующих цветов, от целомудренно белых платьев дебютанток до ярких нарядов замужних модниц.

Сама Элеонора вновь решила соблюсти полутраур и облачилась в элегантное вечернее платье из атласа, черное с белым, на шею повесила кулон из бриллиантов, прозрачных и сверкающих, будто лед, и в темных волосах ее тоже были бриллианты. Еще до того, как она услышала восхищенные восклицания Дарио, Элеонора знала, что выглядит замечательно, и невольно желала, чтобы сегодня в опере был лорд Нил и увидел ее во всем великолепии. Тогда он поймет, что ее не способен запугать ни он, ни кто-либо другой. С самодовольным удовлетворением Элеонора подумала, что сейчас лорду Нилу вредно было бы на нее любоваться – у бедняги слишком участился бы пульс.

Элеонора напомнила себе, что решила ехать в оперу совсем не за этим. Велика вероятность, что Энтони там не будет. И она вовсе не ожидает его увидеть, подумала Элеонора, обводя взглядом огромное фойе.

Когда они с Дарио поднимались по мраморной лестнице и шли к ложе, Элеонора ловила устремленные на них взгляды. Несомненно, они составляли эффектную пару. Дарио смотрелся весьма привлекательно в черном вечернем костюме и белой рубашке, со снежно-белым галстуком, в центр которого была приколота кроваво-алая рубиновая брошь размером с подушечку большого пальца Элеоноры. А то, что в Дарио безошибочно угадывался иностранец, привлекало к нему еще больше внимания.

Разумеется, сплетни теперь будет не унять. В качестве супруги сэра Эдмунда Элеонору неохотно допустили в высший свет, однако Элеонора была уверена, что так и не стала одной из них и никогда не станет. Несомненно, найдутся те, кто осудит ее за отказ от полного траура спустя всего полгода. А лорд Нил и его сестра подкинут дров в огонь.

Они с Дарио устроились на своих местах, и Элеонора достала театральный бинокль, чтобы посмотреть на других зрителей, – так здесь делали все. Элеонора увидела безнадежно чопорных Колтон-Смитов – ту самую пару, вместе с которой она плыла из Италии в Англию. Они стояли в ложе напротив и беседовали с мужчиной средних лет, который показался Элеоноре смутно знакомым. Приятной наружности, с темными глазами и строгим, аскетичным лицом, черные волосы серебрятся на висках.

Взгляды Колтон-Смитов были обращены на нее, и, встретившись глазами с Элеонорой, мужчина приветственно поклонился. Элеонора кивнула, предвидя, что в антракте они непременно пожалуют в ее ложу.

Элеонора повернулась к Дарио, чтобы рассказать ему о Колтон-Смитах, однако тот уже разглядывал их, внимательно прищурившись.

– Вы разве знакомы с мистером и миссис Колтон-Смит? – с легким удивлением спросила Элеонора.

– Миссис Колтон-Смит? Вы об этой женщине в платье неудачного оттенка? – спросил Дарио. – Как он называется по-английски?

– Цвет ужасающий, – согласилась Элеонора. – Кажется, это красно-коричневый. Да, он редко кому идет. Ее зовут миссис Колтон-Смит, а лысый джентльмен рядом с ней – ее муж. Мне показалось, вы их узнали.