Опасный беглец - [2]
Хозяин рассматривал каменное лицо путника.
– Ты постарел, Инсур! – сказал хозяин.
Путник кивнул головой.
– Жива ли твоя жена, Инсур?
– Не знаю, – сказал путник. – Я не был дома с тех пор…
– Ай-ай! – сказал хозяин и жалостно защелкал языком. – Десять лет ты не был дома!.. Ай-ай, жена твоя терпит горе, Инсур!..
– Да, – сказал путник, – и дочь…
Он кивком головы указал на двух девочек хозяина, копошившихся в углу.
– Моя дочь старше их! – сказал Инсур. – Ей сейчас… – он помолчал, подсчитывая, – ей сейчас уже тринадцать лет.
Хозяин снова защелкал языком.
Хозяйка вышла из темной половины.
Она положила на стол двенадцать одинаковых плоских хлебцев, точно таких же, как тот, который принес Инсур.
Шесть из них хозяин пододвинул гостю.
– Остальные мне, – сказал хозяин.
Он взял шесть хлебцев и вышел.
Скоро за тонкой бамбуковой стеной дома послышались заглушенные голоса, легкий топот босых ног по деревне, потом снова стало тихо. Хозяин вернулся.
– Гонцы пошли! – сказал хозяин. – На север, на запад и, вниз по Джамне, на юг.
– Скажи всем, Ордар-Синг, – пускай будут готовы! Времени осталось немного. Прощай!
Путник взял оставшиеся шесть хлебцев и вышел. Хозяин светил гостю факелом.
– Завтра будут знать в Ферозабаде, в Бартпуре, – сказал хозяин. – Послезавтра – в Годуле… Шесть хлебов… в шесть деревень пошли гонцы… Не оступись, Инсур!
Он поднял факел. Белый свежеоструганный столб недавно установленного в этих местах телеграфа выступил из темноты. Высоко над листвой гудела проволока, вести по ней с прошлого года летели из Лагора в Бенарес, из Калькутты в Пешавар, – из одного края полуострова в другой.
– Электрический дьявол летит там, поверху, – сказал хозяин, – по стальным жилам. В Дели, в Лагор, в Пешавар. Быстро летит, о-о!..
Он затряс головой.
– Мои вести летят быстрее, Ордар-Синг! – сказал путник. – Много быстрее! – И он улыбнулся, в первый раз за всю беседу.
Хозяин вскрикнул и отступил. Факел дрогнул у него в руке.
– Святая Парватти! – сказал хозяин. – Что сталось с твоими зубами, Инсур?..
Он поднес факел к лицу гостя.
Вместо передних зубов, и верхних и нижних, у человека торчали только изломанные, истертые корешки, едва выступающие над деснами. Зубов не было, точно их спилили неровной пилой.
– Что сталось с твоими зубами, Инсур? У тебя были зубы, как у рыси!..
Человек не отвечал.
– У тебя были зубы тверже железа!
– Железо оказалось тверже! – усмехнулся путник. – Прощай, Ордар-Синг!
Он отошел, потом, точно вспомнив о чем-то, вернулся.
– Ты называешь меня Инсуром? – сказал он. – Забудь это имя, Ордар-Синг.
– Инсур, да, Инсур-Панди, таким я знавал тебя всегда, – забормотал хозяин.
– Забудь это имя! – жестко повторил путник. – Зови меня Панди, просто Панди, как зовут многих. Прощай!
И он ушел в темноту.
Глава вторая
ИСКРЫ ЛЕТЯТ ДАЛЕКО
В полдень Панди пришел на небольшую военную станцию и прошел ее всю, от нарядного белого дома офицерского собрания до солдатских линий за пустырем. В полутемной лавке перса, в тени, под навесом, он переждал до ночи, а потом, когда совсем стемнело, пошел по линиям, вдоль одинаковых низких солдатских хижин, крытых свежим тростником. Присмотрелся и, завернув окольной тропой, с черного двора, кухней, вошел в помещение артиллеристов.
– Кто такой? – строго спросил наик, туземный капрал, и тотчас замолчал. Инсур протянул ему на ладони какой-то смятый тёмнокрасный цветок. Наик вгляделся в узор лепестков.
– Входи! – прошептал наик.
Он повел Инсура внутрь дома. Торопливый шопот понесся по низкому просторному помещению, с порога повставали люди. На глиняный пол поставили тусклую светильню. Все сели на пол в кружок, а Панди положил свой цветок в руку ближайшему к нему сипаю. Это был тёмнокрасный болотный лотос. Цветок пошел по рукам. Волнение отразилось на лицах. Каждый молча рассматривал узор лепестков и передавал соседу. Никто не произнес ни слова. Потом все повернулись к гостю. Инсур привстал.
– Искра, зажженная близ Калькутты, летит далеко! – сказал Инсур. – Два полка разоружены в Барракпуре, две тысячи сипаев пошли по родным домам. Вчера горели офицерские дома в Мирзапуре, – завтра будут гореть в Аллахабаде. Будьте готовы, сипаи!
Он оглядел суровые лица артиллеристов.
– Мы служим им, а они разоряют наши деревни. Мы работаем на них, а они забирают рис у наших отцов и жен. Сто лет бродит тигр по нашей стране, терзает и рвет когтями ее несчастное тело. Сто лет назад Роберт Клайв – саиб – обманул наших дедов. В несчастливой битве у Плэсси Индия покорилась Британии. Мы, внуки, отвечаем ударом копья на обман, кинжалом на обиду. Будьте готовы, сипаи! Власти чужеземцев должен прийти конец!..
– Конец! – с ненавистью подхватили негромкие голоса.
Старый седой наик встал со своего места.
– Они заставляют нас присягать своей королеве… Еще хуже стало при этой королеве, чем при том короле, который был до нее!.. Еще больше плывет мимо наших берегов судов с каторжниками в цепях, в далекие страны, из которых не возвращаются.
– Они гоняют нас за тысячи миль, в чужие земли, чтобы нашими руками убивать людей тех стран!..
– В далекие и пустынные места они увозят нас… В такие, где мы, индусы, не можем совершать нашего омовения и гибнем от холода…
