Опасные желания - [34]

— Кофе готов. — Пайпер, наполнив две чашки, протянула одну Прю. — Налить еще, Фиби?

— Да, спасибо. — Фиби поставила свою чашку, бросила первую часть газеты на пол и принялась штудировать вторую.

Пайпер подошла к столу, налила ей кофе и встала перед ней в классической позе разъяренной официантки.

— Ну, в чем дело?

Прю встала рядом и тоже уставилась на сестру.

Только через несколько секунд Фиби поняла, что является объектом пристального наблюдения. Она медленно подняла голову с вопросительным выражением на лице:

— Э… проблемы?

— Это ты нам расскажи. — Пайпер поставила кофейник на подогрев и опустилась на стул.

— Мы тебя слушаем, — сказала Прю.

— Очень внимательно, — язвительно добавила Пайпер. — Почему ты еще не одета? Я все рассчитала, чтобы у нас было достаточно времени позавтракать перед тем, как отправиться в парк. И что теперь?

— Я… я не могу поехать с вами. — Губы Фиби задрожали, она едва сдерживала навернувшиеся на глаза слезы. — Там будет слишком много народу.

Недовольство Пайпер вмиг рассеялось, сменившись участием и чувством сострадания к сестре. Она была настолько поглощена заботами, что напрочь позабыла о том, как трудно Фиби переносить участившиеся видения.

— Тебе очень плохо? — Голос Пайпер надломился, так что пришлось откашляться.

— Очень. — Фиби поднесла чашку к губам — руки ее дрожали.

— Вчера вечером у тебя был вполне здоровый вид, — заметила Прю.

— И да, и нет. — Сделав глоток, Фиби поставила чашку на стол и принялась массировать виски.

Пайпер с Прю молча ждали продолжения.

— Помните, тогда, в магазине, кассирша порезала палец? Тогда видение было словно… — Фиби помолчала, подбирая слова, — словно шепот, но с каждым разом физическое воздействие становится все более болезненным. И изнуряющим. Если бы мы вчера не вмешались, Дженни получила бы серьезный ожог, но эффект от этого видения был раза в три сильнее, чем можно было ожидать. Понимаете?

Прю кивнула и взяла Фиби за руку:

— Да.

Пайпер, устыдившись, отвела глаза, и тут взгляд ее упал на валявшуюся на полу газету. Она подняла ее, свернула и положила на стол.

— Что ты искала, Фиби? — тихо спросила она. Фиби, опустив голову, тяжело вздохнула.

— Статью о каком-нибудь происшествии с Ноэлом Джефферсоном.

— Что? — Прю резко выпрямилась на стуле. — Но я думала…

Фиби не дала ей договорить:

— От тех двух охранников мне не удалось получить ни крупицы информации. Но когда я легла спать, мне долго не давала покоя мысль: а что, если их не будет рядом, когда с Джефферсоном случится это!

— Но ведь они сказали… Фиби снова перебила Прю:

— Знаю. Двадцать четыре часа, семь дней в неделю, но они не могут находиться с ним каждую минуту дня и ночи. Вчера вечером телохранители сидели снаружи его офиса, а сам Джефферсон был внутри — они не видели, что с ним происходит.

— Ты думаешь, Атулак в это время мог нанести ему визит?

Фиби покачала головой:

— Несчастья, которые несет Атулак, всегда связаны с каким-нибудь конкретным желанием, как в случае с пони. Сам он не станет делать свою черную работу.

— Но вчера на автостоянке у муниципалитета он решил изменить своим принципам. — Прю провела ребром ладони по горлу.

Фиби кивнула:

— Мне кажется, он просто ненавидит ведьм. А вы сами не хотели бы отомстить за то, что кто-то три тысячи лет назад засадил вас в камень?

— Да, наверное. — Прю взяла с блюда кекс и, поднеся его ко рту, остановилась. — Может, стоит позвонить Дэррилу и убедиться, что с Джефферсоном все в порядке?

— Нет. — Фиби смахнула повисшую на ресницах слезинку. — В газетах ничего нет, и в теленовостях тоже — я уже смотрела.

Пайпер могла оценить всю глубину ее горя и серьезность вставшей перед сестрой дилеммы. Видения стали причинять Фиби такие физические страдания, что теперь она должна была основательно взвесить все «за» и «против», прежде чем решиться прикоснуться к Джефферсону.

— Тебе не за что извиняться, Фиби, — сказала Пайпер. — Ты бы вчера не вернулась домой, если бы чувствовала, что Джефферсон в опасности.

— Да? — Фиби, откинув голову назад, засмеялась нервным, безрадостным смехом. — Если бы я действительно была в этом уверена, то не терзалась бы всю ночь сомнениями. — Она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы не поддаться истерике. — Какой смысл в моем даре, если меня до такой степени изводят головные боли и тошнота, что мне не хочется им пользоваться?! Прю вздрогнула:

— Боже мой! Вот оно!

— Что? — Пайпер от неожиданности едва не поперхнулась кексом.

— Тайный замысел Атулака. — Прю в волнении подалась вперед. — Вчера мы долго гадали, зачем Атулак исполнил желание Фиби, если ее обострившиеся ощущения помогали предотвращать беду, а не сеять хаос.

— Да, это я помню, — сказала Пайпер, — но не могу понять, к чему ты ведешь.

— Вы тут говорите, а я пока поем. — Фиби демонстративно пододвинула к себе блюдо с кексами и всем телом подалась вперед, чтобы достать вилку из ящика.

— Хорошо. Это может на первый взгляд показаться сложным, но на самом деле все просто, — начала объяснять Прю. — Особенно в контексте некоторых известных вам событий.

Пайпер сделала ей знак не тянуть и взяла еще один кекс.

Прю немного отпила кофе.