Опасные выборы - [57]

– Официантка и Захарова узнала в лицо?

– Нет, оперативник ей показал несколько фотографий, и она опознала его на них. Сегодня в кафе по распоряжению прокуратуры работали криминалисты, но это без толку. Скатерти стираются каждый день, посуда моется моющими средствами, салфетки выбрасываются.

– Есть толк, нет толка – позвонишь мне в любом случае, как только эксперты закончат работать. Давай мне фамилию официантки, которая Чуканова обслуживала в тот вечер.

Злой Крячко вышел из здания ГУВД и сразу же, в нарушение всех правил, позвонил Гурову.

– Что случилось? – забеспокоился Гуров.

– Маленькое ЧП провинциального масштаба! Вечером предыдущего перед гибелью дня Чуканов, оказывается, встречался накоротке с Захаровым в некоем кафе…

– Уже знаю, Стас. Кафе «Лолита». Тебе тоже сообщили?

– Сообщили. Я здесь, в городе. Орлов меня, наконец, освободил от всего, чтобы закончить с борисовским заводом и помогать тебе. Ты представляешь, Лева, там молодой рьяный опер побежал докладывать эту информацию следователю, и только что Захарова вызывали на допрос по этому вскрытому факту.

– Плохо, – согласился Гуров. – Фактически растрезвонили на весь белый свет. С допросом можно было бы погодить с недельку, а за это время отработать кафе целиком. Звони Петру, пусть даст команду на «наружку» за Захаровым. Теперь основания есть.

– Сделаю.

– Еще пусть порешает с областной прокуратурой вопрос о взаимодействии с нашим управлением. Они же дров там наломают, пытаясь выслужиться. Областники навстречу пойдут, потому что смерть Чуканова надо всеми как дамоклов меч висит. И намекнет, что мы реально вычислили заказчика. Что-нибудь новое по моим работодателям есть?

– Нового ничего. Главное, что у них разные интересы с борисовцами. Твои тянут шведскую фирму, а те в свое время завязались с немцами. Там представителем немец, деловой такой, дылда нерусская. Представляешь, Лева, когда вызвали директора по поводу ЧП на заводе и аресте его начальника службы безопасности, с ним припорол этот немец – Циммерман. Как только он узнал, что за их спиной творили местные, сразу забыл русский язык и стал ругаться по-немецки. Я понял только «швайн».

– Ну, конечно, мы для них свиньи, – усмехнулся Гуров, но Крячко договорить ему не дал.

– Потом я его на место все-таки поставил. Защитил, так сказать, честь и достоинство своего народа.

– Как?

– Прикрикнул на него и стал выяснять, чего он так возмущается. А то у них в Германии преступности нет, тоже мне, колбаса деловая! А он мне про азиатское варварство. Представляешь, Лева, это он нас варварами назвал! Тут уж я не выдержал. Так спокойно и членораздельно сказал, что чья бы корова мычала, а его бы немецкая корова молчала. Кто бы говорил про варварство сжигать трупы в заводских печах! Я его прямо спросил, помнит ли он, кем были построены Бухенвальд, Освенцим, Треблинка? Ты себе даже не представляешь, с каким оскорбленным видом он заткнулся. Падла!

– Почему же «падла», Стас. Его-то поколение не виновато.

– Это потому, что нового фюрера не появилось пока, – отрезал Крячко. – А они уже готовы, они на нас уже через губу смотрят. Варвары мы!

– Ладно, Стас, перестань. Черт с ним, с этим немцем.

Катя знала, что Лев Иванович будет страшно ругаться, когда узнает, что у нее опять появился ухажер и она ходит с ним гулять. Нельзя сказать, что девушка была до такой степени бесстрашной и что поверхностное знакомство с Олегом ее ничему не научило. Очень даже научило, потому что она без дрожи не могла вспоминать события той ночи. Но Паша, как звали нового парня, был совсем другим. Честно говоря, с ним Катя встречаться стала не для того, чтобы вписываться в рамки придуманной легенды. Он ей откровенно нравился. Розовощекий здоровяк, флегматик и молчун, Паша умел смотреть на девушку такими глазами, что сердце сразу замирало в сладкой истоме.

Познакомились они в ночном клубе. Катя веселилась в компании малознакомых приятелей и подруг – студентов строительного техникума. Ребята были приличные, веселые и не напивались до одурения пивом. У одного из них девушка работала в этом клубе официанткой, и компания пыталась соответствовать. Однако контингент в клубе бывал разный. И в эту ночь туда забрела группа молодых людей, которая вела себя очень развязно.

Инцидент, если его можно так назвать, потому что он был погашен в зародыше, произошел, когда Катя со своими приятелями уже уходила. В дверях она столкнулась с одним из тех. Паренек, от которого так и разило пивом, не давал девушке пройти, пытаясь протиснуться с ней одновременно, чтобы прижать в дверном проеме всем телом. Катя начала злиться, парни из ее компашки что-то не очень спешили на помощь.

Чья-то сильная и, как ей показалось, надежная рука отодвинула ее в сторону. Перед пьяным нахалом возникла плечистая фигура в футболке, тонкая ткань которой красноречиво обтягивала рельеф мощного торса. Паша, как он потом представился, только посмотрел серьезно в глаза нахалу. Это молчаливое переглядывание продолжалось всего секунд пять. Нахал, глупо и пьяно улыбаясь, посторонился и сделал приглашающий жест. Крепыш повернулся к Кате, подал ей руку и провел на улицу.