Опасные тайны - [52]

— Не могла же я так сильно измениться за пару недель! — рассмеялась Келси.

— Ты просто скажи мне: ты чувствуешь себя так же хорошо, как выглядишь?

— Я чувствую себя замечательно! — с чувством проговорила Келси, опускаясь на стул. Некоторое время она молчала, ожидая, пока отец усядется напротив нее. — Чистый деревенский воздух, здоровый образ жизни, простой физический труд и полная свобода от готовки. Последнее немаловажно.

— Физический труд? Ты работаешь на ферме?

— На самых неквалифицированных работах. — Келси улыбнулась подошедшей официантке. — Бокал шампанского.

— Мне ничего. — Филипп снова повернулся к дочери. — Ты празднуешь? Что?

— Гордость Виргинии взял первый приз в Санта-Аните. Как раз сегодня! — воскликнула Келси, которую все еще переполняло пьянящее ощущение победы. — Гордость Виргинии — странная кличка для жеребца, правда? Но он действительно гордость штата. Я лично выгребаю навоз из его денника и меняю ему подстилку, поэтому я тоже немножко причастна к его победе. А в мае он выиграет дерби… — Келси заговорщически подмигнула отцу. — Это абсолютно точно.

Филипп отпил глоток из своего бокала, надеясь, что вино поможет ему справиться с неловкостью и заговорить легко и непринужденно.

— Я не думал, что ты так увлечешься… лошадьми.

— О, это удивительные создания. — Келси взяла с принесенного подноса бокал шампанского и приподняла его. — За Гордость Виргинии, за самого лучшего из мужчин, которых я когда-либо встречала. Из четвероногих, разумеется, — уточнила она и поднесла вино к губам, наслаждаясь тем, как пузырьки газа взрываются во рту. — Ну а теперь расскажи мне, как дела дома? Я думала, Кендис приедет с тобой.

— Мне кажется, она поняла, что мне самому хочется побыть с тобой, и просила передать, что очень тебя любит. И Ченнинг тоже. Кстати, у него новая девушка.

— Ну, это не новость. А куда девалась аспирантка?

Ну та, с факультета философии?

— Чен утверждает, что она была способна заговорить его до смерти. Зато его новая пассия проектирует ювелирные украшения и носит черные свитера. Они познакомились на какой-то вечеринке. Эта девушка — вегетарианка.

— Тогда это увлечение тоже ненадолго. Ченнинг способен прожить без гамбургера не дольше пяти минут.

— Кендис очень на это рассчитывает. Виктория — ее зовут Виктория — показалась ей, гм-м… не совсем подходящей.

— Ну, если дело касается Ченнинга, Кендис вряд ли сумеет найти подходящую девушку. Разве что после долгого и тщательного отбора. Он все еще ее малютка.

— Родителям всегда трудно признать своего ребенка самостоятельным. Взрослым. Многим это так и не удается. — Он накрыл ее руку ладонью. — Я скучал по тебе.

— Но я же на самом деле никуда не делась, па! И мне бы не хотелось, чтобы ты так сильно переживал.

— Старая привычка. — Филипп слегка сжал ее пальцы. — Я просил тебя поужинать со мной по нескольким причинам. Возможно, одна из них покажется тебе не очень приятной, так что я решил, что будет лучше, если ты узнаешь обо всем от меня.

Келси заметно встревожилась.

— Ты же сказал, что дома все в порядке.

— Все в порядке, не волнуйся. Моя новость касается Уэйда. Он объявил о своей помолвке… — Филипп почувствовал, как напрягшаяся было рука Келси обмякла. — Судя по всему, через месяц или два состоится свадьба.

— Понятно.

Странно, подумала Келси. Странно. Ей казалось, что подобное известие уже не может так сильно задеть ее за живое.

— Быстрая работа.

Келси со свистом втянула воздух сквозь зубы, неприятно пораженная тем резким тоном, каким она произнесла свои последние слова.

— Глупо с моей стороны так переживать.

— По-человечески тебя вполне можно понять. Пусть вы долго жили врозь, но окончательный развод едва-едва состоялся.

— Это была просто бумажка. Я знаю это. Наш брак закончился в Атланте, больше двух лет назад. — Келси подняла бокал и посмотрела на вино, которое все еще негромко шипело. — Дело в другом… Мне хотелось бы быть воспитанной леди и пожелать ему счастья в новом браке. Но не вышло.

Она сделала большой глоток.

— Надеюсь, крошка Лэри превратит его жизнь в ад. А теперь давай закажем копченую красную рыбу, я не прочь ее попробовать.

— Ты не сильно расстроилась?

— Все будет нормально. Я в порядке.

Келси закрыла меню, которое держала в руке. Когда официантка, получив заказ, отошла от их столика, она уже улыбалась отцу.

— А ты боялся, что я начну рвать и метать?

— Я думал, что тебе понадобится жилетка, чтобы выплакаться.

— Я знаю, что всегда могу воспользоваться твоей. Просто я давно перестала плакать над разлитым молоком. Может быть, работа, настоящая работа ради того, чтобы заработать себе на хлеб, окончательно изменит мои взгляды на жизнь.

— Но ты работаешь с тех пор, как закончила школу, работаешь вот уже несколько лет.

— Это была просто игра в работу, и мы оба это прекрасно понимаем. Ни одна из моих так называемых «работ» не имела для меня большого значения.

— А чистить навоз — эта работа имеет для тебя значение?

Легкая холодность, неожиданно прозвучавшая в голосе отца, заставила Келси насторожиться, и, отвечая ему, она постаралась подобрать самые убедительные слова.

— Должно быть, дело в том, что здесь я чувствую себя частью системы, деталью отлаженного механизма. И речь идет не просто об одной скачке или об одной конкретной лошади. Разведение и воспитание чистокровных скакунов — процесс постоянный и непрерывный, и каждый выполняет определенные обязанности. Некоторые из этих обязанностей интересны и увлекательны, некоторые — утомительны и скучны хотя бы потому, что их приходится выполнять каждый день независимо от того, какое у тебя настроение, хочется тебе или не хочется что-то делать. И все же каждое утро приносит тебе что-то новое… Келси крепко зажмурилась.