Опасные пути - [34]

— Оставим это! — со смехом воскликнул последний. — Вы мне нравитесь. Располагайте же моим кошельком и будем добрыми друзьями! Кроме того, ведь я перехожу в Ваш полк.

В это время их окликнул часовой. Маркиз сказал лозунг. Сэн-Круа и его новый друг находились теперь вблизи переправы. Несколько часов назад здесь еще было жаркое дело. Когда турки были отброшены к своим окопам, после них осталось на равнине множество убитых и раненых. По дороге от Моггерсдорфского моста их было особенно много, так как именно здесь шел самый кровопролитный бой.

III Доктор из Рима

Когда всадники приблизились к этому месту, целые стаи ворон поднялись с поля. Они только что принялись за свой отвратительный обед.

— Проклятые птицы! — сказал маркиз, — вот Вам наша солдатская доля: это жадное зверье следует за нами по пятам. Может быть, они каркают нам на своем птичьем языке: “Эй, Вы, люди на конях! Вы нам нравитесь, и мы очень хотим, чтобы Вы попали в наши клювы”. И, может быть, через несколько часов мы будем неподвижно лежать здесь, как те янычары у моста… “Ну, нет, ангел мой, моя кровь мне самому годится!” — запел он легкомысленную парижскую песенку, отбивая правой рукой такт по луке своего седла. Вдруг он приподнялся на стременах, вытянул шею, стал пристально всматриваться вперед, прикрыв глаза рукой в виде козырька, а затем, наклонясь к Сэн-Круа, сказал:

— Взгляните-ка вон туда, поручик! Что это такое? Вы также видите это или это только обман зрения? — и он указал рукой вдаль.

Сэн-Круа напряг зрение, стал глядеть в указанном направлении, а затем воскликнул:

— Тысяча чертей! Я также что-то вижу! Что бы это могло быть? Ведь Вы говорите о черной фигуре, которая движется по полю, поминутно нагибаясь и разгоняя ворон?

— Да, о ней. Это — не постовой, потому что в той стороне нет постов. Надо узнать, в чем дело. Едемте!

Маркиз тронул поводья и пустил лошадь галопом, Сэн-Круа следовал за ним.

— Держите наготове пистолеты, — сказал Бренвилье, — нельзя вперед знать, на кого мы наткнемся.

Фигура, заметившая еще издалека их приближение, хотела, казалось, избежать встречи: она быстро удалялась от всадников, скользя подобно призраку. В темноте молодые люди не могли явственно различить ее очертания, но обоим казалось, что из головы привидения исходит странный свет.

— Разделимся, — сказал маркиз: — поезжайте налево, а я возьму направо, шагов через двести мы опишем полукруг, съедемся и поймаем этого черного. Ведь не сатана же это!

Они разъехались в разные стороны. Когда через несколько минут они снова соединились, черная фигура оказалась между ними и стояла, выпрямившись во весь рост. Всадники увидели, что это был высокий, закутанный в плащ человек, который, вооружившись потайным фонарем, по-видимому искал чего-то среди трупов. Маркиз наскочил на ночного бродягу, и, направив на него пистолет, крикнул:

— Что Вы за человек? Отвечайте! Какими подозрительными делами занимаетесь Вы между двумя враждующими лагерями?

Человек с явным гневом направил свой фонарь на маркиза и его спутника. Испуганные неожиданным светом, кони взвились на дыбы.

— А, это — господа французы! — язвительным тоном сказал незнакомец по-французски, но с сильным итальянским акцентом. — Вы, синьоры, кажется, считаете себя вправе везде играть первую роль?

— В этот момент мы — лишь подчиненные вождя императорской армии, — возразил Бренвилье, — и, по приказу главнокомандующего, делаем объезд. Мы обязаны задерживать всякого, кто является подозрительным; потому приготовьтесь следовать за нами.

— Этого я не сделаю, — упрямо возразил человек в плаще, — так как я сам принадлежу к армии.

— Уверять в этом очень легко. Однако форпосты могут удостоверить Вашу личность. Следуйте за нами без возражений! Вероятно Вам будет приятнее отправиться с нами, чем с конным разъездом, который будет здесь через несколько минут. Слышите лошадиный топот?

— Вы прерываете мои наблюдения, — возразил на этот раз уже кротко черный человек. — Но все-таки я предпочитаю идти с Вами, а не с жестокими солдатами Вашего корпуса. Пойдемте! Вы узнаете, кто я такой, но без своей добычи я не уйду.

С этими словами он поднял с земли объемистый мешок так легко, как нельзя было ожидать от него, судя по его тощей фигуре. Что было в этом мешке, всадники не могли рассмотреть при слабом свете фонаря.

Маркиз поехал с правой стороны странного пленника, Сэн-Круа — с левой; никто не говорил ни слова.

Наконец они приблизились к форпостам. Пламя сторожевых постов осветило фигуру пленника, и французы с любопытством оглядели свою добычу.

Это был человек в расцвете лет, сильно сложенный и несомненно итальянец. Длинные черные волосы, выбиваясь из-под черной бархатной шапочки, падали ему на плечи; тщательно выхоленные усы и борода покрывали нижнюю часть его лица и были подстрижены по последней моде. На нем были черный кафтан, камзол и панталоны того же цвета; на ногах красовались изящные охотничьи сапоги. Всадники заметили на его правой руке перстень с драгоценным камнем. Маркиз видел, что они имеют дело не с мошенником, но легко могло случиться, что он оказался бы шпионом. Во время турецкой войны множество ренегатов занималось этим постыдным ремеслом, и в особенности славились этим итальянцы. Следовало также осмотреть мешок, который пленник нес на спине и который казался очень тяжелым.