Опасные повороты - [38]

Открыв дверь, вдохнул теплый, свежий аромат косметики. Очевидно, здесь никогда не открывали окон. Каллаган включил свет. Это была спальня Азельды. Как раз то, что нужно. Кровать — роскошное шелковое одеяло лежало на полу — выглядела так, будто ее не убирали несколько дней.

Ящики выдвинуты, на туалетном столике — беспорядок. Слева на столе две бутылки — одна пустая из-под джина, другая, наполовину опорожненная, из-под виски — и два стакана.

Каллаган начал обыск. Он двигался по правой стороне, не пропуская ни одной вещи, но ничего не нашел. Выключил свет и направился в гостиную. Половина двенадцатого. Он работал быстро, но в гостиной обыск тоже результатов не дал.

Через левую дверь, ведущую из холла, он попал в небольшой коридор, который заканчивался кухней. Другая дверь вела в ванную. Справа Каллаган заметил еще одну дверь и открыл ее.

Это была небольшая комната без окон, но с вмонтированным в одну из стен вентилятором. Она тоже напоминала гостиную. Масса безделушек. Разбросанные коробки и ящики с одеждой. Каллаган начал обыскивать одежду, сваливая ее прямо на пол в центре комнаты. Потом стал перетряхивать все подряд. И усмехнулся: Азельда порядочек не любила. Здесь валялись перегоревшие электрические лампочки, старые объявления, коробки от сигарет, испорченные часы… Ему и раньше приходилось видеть похожие квартиры и встречать женщин, подобных Азельде. Он работал быстро, но тщательно рассматривал каждый клочок бумаги. И на дне одной из коробок нашел… Это была скомканная бумажка. Каллаган развернул ее и прочел на четвертушке стандартного печатного листа:

«Где-то возле Мейфэра.

Уилфриду Ривертону, эсквайру.

Его Высокой Милости, главе всех Щенков.

Дорогой, проклятый Щенок!

Разве ты не настоящий Щенок? Разве тебе никто не говорил, что этот Рафано никогда в жизни не вел честную игру? Разве ты не знаешь, что он мошенничает не только в играх? Разве ты не знаешь, что женщины, которые тебя окружают, ловят таких щенков, как ты? Почему ты не можешь постоять за себя, или тебе нравится, что тебя окручивают? Если нет, почему бы тебе не получить свои башли назад, пока Джейк не увез их в Америку?

Друг».

Каллаган покрутил письмо. Снова прочел его, отметив один-два изъяна пишущей машинки. Очевидно, очень старая машинка, подумал он.

Взглянул на часы. Пять минут первого. Он сложил письмо и положил его в бумажник. Потом торопливо привел все в относительный порядок — вернее, восстановил беспорядок, царивший в этой комнате.

Затем он кое-что заметил. Засохший цветок в глиняном горшке, на три четверти наполненном землей. С одной стороны земля была более рыхлой, чем с другой, хотя ее давно не поливали. Каллаган опустился на колени и, надев перчатки, начал рыться в земле. На глубине двух дюймов он нащупал что-то твердое. Он почти смеялся, когда достал этот предмет: «Эсмеральда» — испанский пистолет 32-го калибра.

Каллаган сунул пистолет в карман и, продолжая рыться в горшке, почти на дне его нашел картонную коробку. На ней было написано по-испански: «Пятьдесят патронов для „Эсмеральды“».

Он открыл коробку. Внутри ровными столбиками торчали сорок патронов. Остальные десять гнезд были пусты. Каллаган сунул коробку в карман и заровнял землю. Потом еще раз оглядел комнату, выключил свет и вышел.

Он вернулся в спальню, обошел вокруг кровати. Потом обернул бутылку с виски платком, сделал небольшой глоток и поставил бутылку на место. Подойдя к входной двери, открыл ее и прислушался. Тихо. Он выскользнул за дверь, захлопнул ее за собой и вышел на улицу.

Было холодно, и хлестал дождь. Каллаган был почти счастлив. Он быстро направился к метро у Найтсбриджа и зашел в телефонную будку. Набрав номер «Серебряного Бора», попросил позвать Галлуста — бармена верхнего этажа.

— Хелло, Галлуст, — это мистер Каллаган. Скажите, мистер Менинуэй еще у вас? Он с дамой?

— Да. Они здесь.

— Как дама? — спросил Каллаган.

Галлуст ответил, что она немного смущена, но в общем все в порядке.

— Хорошо. Позовите к телефону мистера Менинуэя. Скажите, что его спрашивает женщина. Мое имя не упоминайте.

Через минуту Менинуэй был у телефона.

— Послушай, Менинуэй, говорит Каллаган. Насколько я понял, Азельда немного смущена?

— Самую малость, — ответил Менинуэй. — Она очень мила.

— Ладно, увидишь, что будет после нескольких глотков. Сейчас четверть первого. Оставайся в баре еще двадцать минут. Потом предложи проводить ее домой. Когда выйдешь на улицу, возьми такси, в котором шофер читает газету. Усади ее в машину. Там будет один из моих ребят. Сам ты можешь идти домой: он присмотрит за ней. Завтра утром получишь свои деньги.

— Согласен. Я полагаю, ты знаешь, что делаешь.

— Во всяком случае, в твоих советах не нуждаюсь — так что держи их при себе.

— Моя ошибка, прошу прощения.

— Всего хорошего.

Каллаган позвонил Дарки:

— Послушай, Дарки. Скажи Фреду Мазели, чтобы он отправился к Хориджу. Пусть возьмет такси напрокат и едет к «Серебряному Бору». Ты поедешь с ним. Фред должен сидеть в машине и читать газету.

— В двенадцать тридцать пять, — продолжал Каллаган, — Менинуэй выйдет из «Серебряного Бора» с женщиной. Он посадит ее в ваше такси. Если она станет кричать, заткни ей рот. Когда она успокоится, скажи, что получил указания держать ее у себя до завтрашнего дня. Будто бы из-за дела Ривертона начинаются большие неприятности и твой босс считает, что ей лучше побыть в стороне. Если она захочет узнать, кто твой босс, скажи, чтобы она не задавала дурацких вопросов, на которые ты не можешь отвечать.