Опасные леди - [86]

– И ты передала?

– Разумеется. А для чего же он тогда приходил?

Джесс со стоном соскользнула вниз, осев на край старого чемодана.

– Ну конечно! Как я могла тебя предупредить, когда и сама еще ничего не знала… Ох, ну и ублюдки! Теперь у них обе копии. Да, лихо они нас околпачили, ничего не скажешь, и игру, и нас обеих при брали к рукам! – Джесс охватила голову руками. Лжецы и предатели они оба. Но они у меня поплатятся, поверь мне, Эбигейл, они у меня за все поплатятся!

– Но в чем… Джесс, объясни мне наконец, в чем тут дело. Пожалуйста, прошу тебя, я ничего не понимаю.

Джесс подняла голову и посмотрела на сестру.

– Эбби, они украли мою игру. – Голос ее прерывался от волнения. – Ты отдала Оливеру Уэбберу одну копию…

– Но я не знала, что он Уэббер, – возразила Эбби. – Он сказал, что он шофер Уильяма Уэббера, и потом, ведь ты сама велела отдать пакет. Я, правда, отдала его не Уильяму Уэбберу, а его шоферу, но какая в сущности разница?

– Да нет, Эбби, я не виню тебя. Я знаю, мы так условились. Но вот чего я никак не предвидела, так это того, что он намеревался украсть идею. Уильям Уэббер обыскал мой номер в Нью-Йорке и украл мою копию, в самом прямом смысле слова украл. Он и не собирался покупать ее. Оба они воры и…

– Джесс! – прервала ее Эбби, которая не могла поверить в это. – Джесс, ты ведь уже убедилась в том, насколько богаты эти двое. Какой черт мог заставить их воровать твою идею? Это просто в голове не укладывается.

Последовало долгое молчание, такое долгое, что Эбби даже испугалась. Нет, что-то здесь не так… Оливер говорил о коварных замыслах и преступных действиях Джесс, называл ее мерзкой интриганкой…

– Ох, Джесс, – вырвалось у Эбби, скажи мне, что ты натворила?

Они обе насторожились, услышав звук отпираемого замка. Джесс быстро подскочила к сестре и, взяв ее за плечи, прошептала:

– Послушай, Эбби! Держись перед этими двумя спокойно и уверенно, но говорить предоставь мне. Ты все равно не поймешь, в чем они будут обвинять нас, так что положись на меня.

И когда оба брата ступили внутрь генераторной будки, чтобы схватить сестер своими мерзкими лапищами и потащить за собой, Эбби лихорадочно пыталась понять смысл последних слов Джесс. И задавала себе вопрос: как она, Эбби, сможет молчать и ни во что не вмешиваться, пока сестра ее будет в одиночку сражаться с этими злодеями? Разве не должны они выбираться из всей этой возмутительной неразберихи вместе?

– Ну как, обо всем успели сговориться? – ехидно спросил Уильям, схватив Джессику за руку и потащив в сторону виллы.

– А вы? – парировала она, выдернув у него руку. – Я знаю дорогу, так что нечего волочить меня силой, как тащили ваши тяжеловесы того несчастного репортеришку из самолета.

Оливер, выведя Эбби из генераторной будки, тоже крепко держал ее за руку и, следуя за теми двумя, прошептал:

– Как вы могли, Эбби?

– Отпустите! Здесь мне бежать некуда.

И не смейте изображать, что вашим чувствам нанесен непоправимый урон. Да, я сестра Джессики Лемберт, но ведь и вы, как выяснилось, брат Уильяма Уэббера, так что мы с вами квиты!

Они достигли веранды виллы, и Джесс, взяв Эбби под руку, обернулась к братьям и сухо сказала:

– Не думайте, что я буду на вас стряпать. А того, что я наготовила прежде, на всех не хватит. Вполне очевидно, что вы двое – избалованные отродья и не способны позаботиться о себе. Но с голоду вы не помрете, там что-нибудь для вас найдется. Ну а мы, если не поедим, то это нам только на пользу, вам же от этого не должно быть ни тепло ни холодно.

– Говорила бы за себя, – тихо пробормотала Эбби, поскольку изрядно проголодалась, и желудок ее протестовал против Джесс, когда та уводила ее в дальний конец веранды. Перед тем она бросила на Оливера печальный взгляд и не могла не подумать, что выглядит он все же несчастным и страдает, возможно, не меньше, чем она. Она даже позволила одной хилой мысли распуститься в полный цвет, и мысль эта была о том, что не Оливер инициатор их мучений. Нет, не Оливер! Но потом ее вновь затопила обида, в памяти всплыла его ложь – он заставил ее поверить в свое шоферское звание… Братцы Уэбберы один другого стоили, пар очка воров и обманщиков.

В конце веранды Джесс подошла к стеклянным дверям, открытым в патио, и они обе ступили внутрь. Эбби устало ссутулила плечи.

– Ну и что ты теперь думаешь делать? – весело спросила Джесс.

– В каком смысле? – спросила Эбби довольно мрачно.

– в смысле ночлега, конечно. Предпочтешь блаженство или как?

Эбби осмотрелась вокруг. Глаза ее поднялись к высокому потолку, пересеченному деревянными балками, с которых свисали вентиляторы, лениво вращающие широкими лопастями. Повсюду уютные и прохладные на вид кресла из индийского тростника под белыми миткалевыми чехлами. Деревянный пол устилали кустарной работы мохнатые коврики. На спинку дивана небрежно наброшено цветастое покрывало… Эбби чуть не расплакалась, потому что все здесь слишком причудливо И почти нереально.

– Тут, конечно, немного уютнее, чем в пыточной камере, но тюрьма она и есть тюрьма, – сказала Эбби, проглотив слезы, ибо не хотела вконец разнюниться перед сестрой.