Опасные леди - [74]

Слишком уж многого не понимает она в сложившейся ситуации. Такой переполох, и все из-за ее злосчастного программного пакета, которым преступно завладел Уильям. Копия, несомненно, попала в руки его брата, наверняка хитростью выманившего у простодушной Эбби этот пакет, ведь он, очевидно, представился ей Уильямом Уэббером. Итак, задумав и исполнив их похищение, превратив их в заложниц, эти лицемерные ловкачи завладели ее достоянием.

Теперь она никоим образом не сможет это никому продать. Уэбберы, держа ее здесь, объявят тем временем игру своей, получат лицензию, после чего никакой суд не поможет, они просто обвинят ее в плагиате. Тогда выиграть у них процесс будет все равно что взять Большой национальный приз, скача на толстопузой розовой свинке.

Джесс выскользнула из платья, в котором путешествовала, из кремового шелкового платья от Версаче, купленного ей Уильямом. Кстати, с чего бы он стал покупать ей одежду, если уже и тогда думал, что она преступница? Просто в голове не вмещается! Нет, виновата эта газетная статья Венеции, все с нее закрутилось. Ревность, конечно. Если бы она так по-идиотски не ляпнула тогда Венеции об их будущем браке, ничего бы и не было. А может, все же было бы? И Венеция тут ни причем. Конечно! Ведь он с самого начала назвался чужим именем, до всякой Венеции! А газетной заварухой просто воспользовался как поводом, чтобы проще было ее похитить. Заверил, что им необходимо ускользнуть незамеченными… И здорово же они ускользнули! Конечный результат налицо, думала она с горестной тоской. Но как бы ни развивались события, результат был бы один и тот же. Он получил, что хотел, – ее программный пакет. Называет ее лгуньей, дешевкой… И кто? Лучший из всех мужчин, лучший из всех любовников, которых она имела или хотела бы иметь в будущем! Ну и ну!

После душа Джесс обмоталась большим банным полотенцем и отправилась по коридору на поиски спальни. Найдя ее, она бросила взгляд на кровать и остолбенела. Высокая кровать, задрапированная легким белоснежным шифоном. Можно подумать, что она приготовлена для невесты, девственной и соблазнительной. Она просто глаз не могла отвести от этого зрелища и, подойдя, недоверчиво прикоснулась к пологу рукой. Да, она определенно вышла бы за него замуж, если бы он сделал ей предложение. Ведь он говорил тогда, что такие ночи бывают раз в столетие и что они будут рассказывать о том, как повстречались, своим внукам… Как легко завоевать сердце женщины такой незамысловатой ложью, ведь ей ничего не стоит вообразить столь прекрасное будущее. И вот в какой ад ее это ввергло!

Джесс откинула покрывало и медленно опустилась на это девственное ложе. Она лежала нагая, прикрывшись воздушно-легким покрывалом, и старалась не думать о неприятностях. Представляла, как она отомстит ему за все, что он с ней сделал. Ах, как она ему отомстит! Хотя вряд ли это возможно, для этого у нее руки коротки. Неприкасаемый. Такой преуспевающий, такой всесильный… Разве что…

Приоткрыв глаза, Джесс улыбнулась, затем откинула покрывало и лениво провела рукой по своему красивому телу. Хорошо, он захватил ее программный пакет, но она-то сама, она-то для него недосягаема. Да, тут она недосягаема для него, с этим он ничего не сможет поделать. Никогда уже она не сможет отдаться ему со страстью. Страсть или есть, или ее нет. Он может, конечно, насильно взять ее, но ей нечем ответить на его вожделение. Да, отдаться ему она, конечно, может… Воображение ее разыгралось. Вот она, красивая, жаркая и соблазнительная, лежит здесь, на этой постели, и ждет его. Он не способен отказаться от нее, но она, возможно, способна. Она откажет ему, ей будет это нетрудно после того, как он с ней поступил.

Джесс опять улыбнулась и закрыла глаза. Она распалит его, а потом… Потом рассмеется ему в лицо. Просто расхохочется, ха, ха. Месть эта, конечно, мизерна, но все равно принесет ей огромное удовлетворение. Она даже не посмотрит на него, на его лицо, когда оттолкнет от себя именно в ту минуту, когда он будет расслаблен, разнежен и наиболее уязвим, только в тот момент, когда…

Джесс тихо застонала, и ее тело словно наяву ощутило божественную мужскую тяжесть, пронизывающую жаром изнывающую от желания плоть. Его рот обжигал ее, его прикосновения к груди дразнили и терзали танталовыми муками бесконечного ожидания. Губы его тянулись к взбухшему соску и вот наконец коснулись его. Она раскрылась навстречу ему, как цветок раскрывается навстречу жаркому утреннему солнцу, под кожей пробегали волны то жара, то холода, она изнывала от жажды, и он готов был дать ей желаемое. Поцелуи и легкие ласки страсти, его язык, пробующий на вкус ее губы, его пальцы, пробирающиеся между бедер. Она застонала, опять и опять повторяя жаждущие легкие стоны желания. Она льнула к нему, ласкала его великолепное сильное тело, теребила его густые волосы и, обняв за спину, прижимала его к себе все тесней и тесней.

Она со стоном и придыханием выгнула спину, испепеляемая желанием, ощущая, как внутри ее разгорается пламя страсти…

– Хорошенькое дело, Джессика, – услышала она из глубины адского пламени.