Опасные игры - [92]

— Это даже смешно, — воскликнула Джорджи. Она имела в виду слезы, которые вдруг хлынули у нее из глаз. — Интересно, у тебя есть платок?

Хьюго полез в карман брюк. Джорджи вытерла глаза и сказала:

— Ты всегда говорил мне, что своими успехами в журналистике обязан в том числе и тому, что всегда работал там, где хотел. Ведь ты же ненавидишь нью-йоркский офис. Давай обдумаем все еще раз.

Джорджи допила чай.

— Похоже, я готова составить тебе компанию насчет выпивки. Налей побольше, — попросила она.

Когда Хьюго вернулся с двумя бокалами виски со льдом и опять уселся на диван, Джорджи сказала:

— Почему не выбрать компромиссное решение? Полет из Вашингтона в Нью-Йорк занимает времени не больше, чем многие тратят, чтобы доехать до работы. Почему тебе не остаться работать в Вашингтонском бюро, но на одну-две ночи прилетать в Нью-Йорк. А когда это невозможно, я могу прилетать в Вашингтон. — Она сделала паузу, а потом тихо добавила: — Мне бы это очень понравилось, Хьюго.

— Будет постоянная езда туда-сюда, — ответил Хьюго. — Хотя, если бы у нас не было Райкрофт Лодж, думаю, у нас хватило бы на это средств.

Джорджи напряглась.

— Ты всегда говорила, что нам не нужен третий дом, — продолжал Хьюго. — Сегодня днем я позвонил в агентство по торговле недвижимостью и попросил их продать Райкрофт Лодж.

Хьюго понимал, что сорвется, если начнет говорить о настоящей причине, почему им нельзя возвращаться в Райкрофт Лодж. То, что произошло на пшеничном поле, всегда будет казаться им обоим слишком ужасным, чтобы говорить об этом вслух. Поэтому он выдумал другую причину. — Я считал, что в охотничьем домике смогу вернуть ощущение простых радостей своего детства. Оказалось, что это невозможно.

В понедельник был прием у Имоджин. Хотя Джорджи прилетела из Вашингтона только утром, после полудня она села в свой черный «бьюик» и поехала в аэропорт, чтобы лететь обратно. Когда она вышла из дверей Национального аэропорта в Вашингтоне, Уитмор сначала не узнал ее.

Когда им оставалось ехать минут десять, Уитмор поднял трубку, чтобы позвонить Хьюго в «Ньюс».

— Не звоните, Уитмор, — предложила Джорджи. — Я все равно собиралась забежать на секундочку в бюро. Подождите нас в машине, мы скоро спустимся.

Когда Джорджи вышла из лифта, девушка в приемной тоже не узнала ее.

— Не беспокойте его, — попросила Джорджи. — Я пройду прямо в кабинет.

Кабинет Хьюго от общего помещения отделяла стеклянная стена. Он только что встал из-за компьютера и подошел к письменному столу. Когда он обернулся и увидел жену, то и он сначала не узнал Джорджи. Потом он восхищенно произнес:

— Тот же самый желтый цвет, что тогда на «Ореоле»!

Несколько секунд оба стояли абсолютно неподвижно, Джорджи у дверей, Хьюго — в противоположном конце кабинета. Хьюго судорожно соображал, что же такое было в облике жены, чего он не замечал раньше. Наконец он понял: это была какая-то не свойственная ей ранее стыдливость. Джорджи выглядела смущенной, она сбросила с себя прежний непроницаемый вид. Не обращая внимания на то, что всем их прекрасно видно, Хьюго подошел к жене, взял ее за подбородок и несколько раз крепко и нежно поцеловал. Затем он чуть отодвинулся и еще раз окинул Джорджи взглядом. Опять притянул жену к себе и потерся щекой о ее щеку.

В машине они сидели, прижавшись друг к другу. По виду Уитмора нельзя было понять, прислушивается ли он к их разговору.

— У меня такое чувство, — заговорила Джорджи, — что вряд ли Ральфу Кернону придет в голову купить мне новый «бьюик» только лишь потому, что мне надоел черный цвет. Поэтому я хочу перекрасить машину. Как ты думаешь, какой цвет лучше?

Вместо ответа Хьюго крепко сжал ее руку.

— Думаю, желтая машина — это чересчур вульгарно. Как насчет зеленого?

— Потрясающе.

Они оба рассмеялись.

На месте разбитых веджвудских ваз в холле у Имоджин стояли теперь две другие фарфоровые вазочки восемнадцатого века. В остальном здесь ничего не изменилось.

В библиотеке Имоджин порхала от одной группы к другой. Она встретила Хьюго и Джорджи с таким видом, как будто только их и ждала сегодня.

— Ты выглядишь еще ослепительней, чем всегда, Джорджи, — сказала Имоджин. — Я и не знала, что желтый цвет может быть так к лицу.

Минут через пятнадцать Джорджи почувствовала за своей спиной сгусток энергии. Еще не обернувшись, она уже знала, что встретится с квадратной физиономией Джока Лиддона. Он вынул изо рта сигару:

— Послушате, Джорджи, мы должны пойти куда-нибудь выпить вместе, — сказал Джок. — У меня есть кое-что интересное для «Уорлд». Помните то предложение по контракту на электронику, которое я передал Яну Лонсдейлу как часть пакета наших услуг, в случае если он замолвит словечко за «Ю-эс Дон»? Вчера мне звонили из КПТЭ. Они заинтересовались. Очень заинтересовались. Это будет большая сделка. Так вы будете завтра в «Уорлд»?

— Всенепременно, — ответила Джорджи, улыбаясь тому, что нахальная прямота Джока, видимо, никогда ему не изменит.

— Я позвоню вам утром, — сказал Джок. — Кстати, а что это за желтое платье? Новое?

Джорджи поймала взгляд Хьюго.

— Это не платье новое, это новая я.