Она ответила не сразу и, когда он снова взглянул на нее, покусывала нижнюю губу.
— Ты хочешь сказать, что даже не знаешь, кто убийца, а собираешься писать последний акт?
— Я прочел пьесу три раза, и каждый раз мне видится злодей в разных людях. Им может быть любой из персонажей. Откуда мне знать, кого из них она определила в убийцы?
Она молча уставилась на него, а затем, к его бесконечному изумлению, расхохоталась. Ее искренний безудержный смех восхитил и потряс его: она смеялась почти как Диана. Что-то похожее на боль кольнуло грудь.
— Это признак хорошего детектива, — пояснила она весело и крайне самодовольно. — Но, конечно, если ты не читаешь детективов, ты мог пропустить ключи, которые скажут знатоку, кто именно «это сделал». — Дженифер все еще улыбалась. — Ты действительно нуждаешься в помощи, и скажи спасибо провидению, что я обожаю детективы. Рукопись с тобой?
— Разумеется. Она в одном из ящиков, которые нам предстоит завтра распаковать. Поскольку ты официально работаешь на меня следующие два дня, это одно из твоих заданий. Прочесть ее, я имею в виду.
Она кивнула.
— Ладно. Я посмотрю.
— Спасибо.
Он остановил машину на красный свет, и они обменялись дружескими улыбками. Но и потом, когда улыбки погасли, он не смог отвести взгляда: она была так хороша! Ее не портили ни шляпа на пол-лица, ни очки, ни броская помада… Его пристальный взгляд вызвал на ее лице румянец, и она отвернулась. Дверь захлопнулась, но Трев успел увидеть частичку истинной Дженифер.
— Погода меняется, — прервала она молчание. — Сегодня теплее, чем я ожидала. Даже жарко.
— Мы откроем окна и включим кондиционер. — Он резко замолчал и чуть не свернул шею: такое перед ним открылось зрелище. Джейн сняла блейзер и осталась в платье без рукавов, практически прозрачном. Она была без лифчика.
Машина вильнула и выскочила двумя колесами на обочину, отчего они чуть не слетели с сидений. Джен схватилась за ручку, а Трев вывернул руль, чтобы вернуть машину на дорогу. Овладев ситуацией, он возмущенно рявкнул:
— Какого черта ты так оделась?
— Как?
— Ты прекрасно знаешь как!
Дженифер снова уселась поудобнее, расправила складки платья на длинных стройных бедрах и приняла соблазнительную позу, отчего темно-розовые соски натянули тонкую ткань, проступая так отчетливо, словно она была в прозрачнейшем неглиже.
Она была обнаженной под платьем, почти обнаженной: на ней были только кружевные трусики.
— Следи-ка лучше за дорогой, милый Трев, не то мы окажемся на встречной полосе.
Он нахмурился, с трудом оторвал от нее взгляд и сосредоточился на дороге.
— Не хватало еще разбиться!
— Разбиться? Ты не умеешь водить машину? — съязвила она. — Или боишься, что люди увидят тебя с девицей легкого поведения?
— Ну, в этом у них сомнений не будет. — Он позволил себе еще раз оглядеть ее с ног до головы. — Эта выставка подразумевает персональное предложение или ты пытаешься что-то доказать?
— Не знаю, что ты имеешь в виду. Сейчас я далеко от офиса и района, где живу, и не вижу причин быть… сдержанной. — Она изогнула блестящие, красные губы в ехидной улыбке. — Должна признаться, Трев… мне доставляет удовольствие заводить мужчин. К тому же такой туалет подобен сети, в которой запутывается много мужчин, так сказать, клиентов.
Сеть? Джен сказала «сеть»? Он не имел представления, что она подразумевает. Но она повернулась к нему лицом, вновь притягивая его внимание к роскошному, просвечивающему сквозь полупрозрачную ткань телу. Он не мог не откликнуться. Кровь забурлила, плоть затвердела. Он хочет ее. Хочет уложить ее на сиденье, почувствовать ее под собой. Вонзиться в нее глубоко-глубоко…
— Я высматриваю мужчин, ну, тех, кто заинтересован, сразу видно, и незаметно подсовываю им свой номер вместе с расценками.
Это небрежное замечание разозлило его. Она дразнит его! Он должен понять, что не может изменить ее, проститутку, добровольную шлюху, а не жертву отчаянных обстоятельств!
Может, она права. Это именно то, что ему нужно, — сильная, резкая доза реальности.
Он окинул взглядом ее груди и заметил легкий румянец на ее лице. Какого дьявола краснеть, если она такая распутная?
— С такой одеждой успех тебе обеспечен. Заинтересованных мужчин будет масса.
— Надеюсь… тебя это не волнует.
— Ты же знаешь, что волнует. — Он остановил на ней жесткий взгляд. — Меня это волнует, Джен, потому что я хочу, чтобы ты перестала заниматься этим. Ради твоего же блага.
Он перевел взгляд на дорогу, хотя все внутри у него кипело от злости и, хуже всего, желания.
— Наверное, ты просто не понимаешь, — сказала она, — что я чувствую по отношению к мужчинам. Нет ничего более волнующего, чем заниматься чем-то запретным с незнакомцем.
Неужели она действительно в это верит? Первым побуждением было исключить такую возможность и счесть это заявление явной попыткой убедить его, что ее не нужно спасать. Но он поклялся не доверять своей интуиции и увидеть ее такой, какая она на самом деле, а не какой он хочет, чтобы она была.
— Как, например, позавчера ночью, — продолжала она. — Или в прошлый вторник. Я работала в вестибюле отеля в Брунсвике и заметила на себе взгляд того мужчины.
