Опасности прекрасный лик - [3]

ГЛАВА 2

Солнце, должно быть, продолжало сиять, но так, словно кто-то задернул его пыльными занавесками. Теперь понятно, почему отец был таким молчаливым и отрешенным все эти длинные зимние месяцы. Все время он знал, что ферма им уже больше не принадлежит.

И он ей ничего не сказал! Пенни была возмущена и потрясена таким предательством.

— Вы сказали, что переезжаете в конце этой недели? — переспросила Пенни, и голос ее звучал скорее изумленно, чем расстроенно.

— Да, — ответил Дом и тихо добавил: — То есть приезжает моя мать, из Нью-Йорка. Она вышла на пенсию, а ей всегда хотелось жить на ферме.

— Тут не заработаешь! — серьезно сказала Пенни. — Здешние молочные фермы на самом деле переживают тяжелые времена.

— Она и не собирается заниматься молочным производством. Она просто хочет жить здесь.

— Должно быть, она сошла с ума. И как может кто-то хотеть жить здесь?

— Здесь спокойно…

— Вы хотите сказать, нудно.

— Тихо.

— Вы имеете в виду, скучно.

— Красиво.

— Вы хотите сказать, глупо.

Дом подавил улыбку.

— Ну, в любом случае мы с братом будем навещать ее. И ведь это не так далеко от Нью-Йорка. Она может приехать, если почувствует себя одиноко.

Пенни никогда и в голову не приходило, что они живут недалеко от Нью-Йорка. Двухчасовая поездка была для нее все равно что путь протяженностью в две сотни часов. Она никогда не была так далеко.

— Интересно, что же нам теперь делать? — Пенни сказала это больше самой себе.

Дом сочувственно прикоснулся к ее голой руке.

— Уверен, у твоего отца есть какие-то планы.

От его прикосновения внутри у нее словно что-то вспыхнуло. Не отрывая от Дома глаз, Пенни провела рукой по тому месту, которому он мимолетно прикоснулся, и в ее сузившихся голубых глазах засветился лучик надежды.

— Планы? — повторила она. Может быть, они уедут из Норткилла? Начнут новую жизнь совершенно в другом месте?

И в этот самый момент из амбара они услышали звук выстрела. Пенни побледнела.

— О Господи! — прошептала она.

— Что это? — спросил Дом.

Но Пенни уже слетела по узкой лестнице и бросилась на улицу.

— Папочка! — крикнула она, перепрыгивая через выкрашенный белой краской забор. Дом следовал за ней по пятам. Джорджия, охотничья собака Пенни, бешено лаяла у стены красного амбара. Пенни распахнула дверь и бросилась внутрь.

Джан Хаутен лежал на полу лицом вниз в луже крови.

Он занимался чисткой своего револьвера: на деревянном столе лежали ружейная смазка и кусочки замши. В коробочке был еще один револьвер.

Куры дико закудахтали, когда Пенни бросилась к телу отца.

Дом опустился рядом с ней на колени и попытался нащупать у лежавшего пульс, хотя и знал, что это бесполезно. Отец Пенни был мертв.

— О Господи! — закричала она. — Ох, папочка!

Дом взял Пенни за плечи и заставил подняться. Он боялся, что она перевернет отца и увидит лицо.

Пенни попыталась вырваться из рук Дома, но должна была подчиниться его силе. В конце концов она позволила ему увести себя из амбара.

— Пенни… Я здесь. — Дом пытался пробиться к ее сознанию. — Пенни…

Она прижалась к нему. Рядом с ними, скуля, семенила Джорджия. Дом довел Пенни до заднего крыльца и толкнул дверь на кухню. Оказавшись в доме, девочка отстранилась от него. Она не плакала, но именно отсутствие слез тревожило Дома больше, чем если бы она рыдала.

— Все будет хорошо… с тобой все будет в порядке…

Он подошел к ней и снова обнял. Никогда не ощущал он такого оцепеневшего тела. Дом погладил Пенни по спине и беспомощно пробормотал:

— Пенни… поговори со мной… Пенни, милая… все будет в порядке.

Он не знал, слышала ли она его, но через некоторое время осознал, что она прижимается к нему, словно он был для нее спасательным кругом. Дом выдвинул стул и грубовато сказал:

— Вот, садись. Есть тут чай или кофе, или, может, тебе что-нибудь приготовить?

Она не ответила, но все-таки села. Дом поставил на огонь воду, нашел на одной из полок коробку с пакетиками чая.

— Молоко? Сахар?

Он поставил перед ней кружку, из которой поднимался пар, достал из холодильника кувшин с молоком. Пенни машинально добавила в чай молоко и сахар и сделала глоток. Теплое питье отчасти вернуло цвет ее лицу.

Дом подошел к висевшему на стене телефону и набрал номер полиции.

— На Догвудской ферме произошел несчастный случай, — проговорил он в трубку, несколько удивленный тем, как звучал его голос. — Мистер Хаутен… Нет, боюсь, он мертв. Доминик Уитфилд, новый владелец фермы. Да, я буду здесь.

Он повесил трубку и повернулся к Пенни в глазах у той ни слезинки. Невидящими глазами она смотрела на голубую скатерть. Джорджия растянулась у ее ног. Время от времени она лизала руку Пенни, но та, казалось, не замечала этого.

Дом выдвинул для себя кресло.

— Не хочешь ли прилечь? Я смогу сам разобраться с полицией, когда они приедут.

Она покачала головой.

Он не знал, что и сказать ей. Его отец умер, когда Дом был еще ребенком.

— Ужасный несчастный случай… — начал он.

Пенни наконец заговорила.

— Это не несчастный случай! — категорично заявила она, все так же не отрывая глаз от скатерти. — Папа убил себя. Он никогда бы не уехал с фермы, я знаю. Он предпочел умереть.

Дом подошел к ней и положил руки на ее одеревеневшие плечи.