Опасное расследование - [16]

Мы уселись за столик. Бегло просмотрев меню, мы заказали по мясному блюду, по овощному салату, бутылку белого сухого вина «Шабли» и на десерт экзотические фрукты и мороженное. Через пять минут заказ был уже на столе.

Мы проголодались и сразу принялись за еду. Я украдкой поглядывал на неё, ловя на себе её красивый взгляд, наполненный притягательной силой. При этом мы обменивались незначительными фразами. Закончив с основным блюдом, мы выпили по бокалу вина и приступили к десерту.

— Мне раньше не приходилось встречаться с жокеями, — сказала она. — Там, в районном центре, где я жила, скачки не проводились.

— В сельских районах очень мало конных хозяйств, которые бы специализировались на выращивании породистых скакунов, — произнёс я.

— Почему?

— Это очень дорогое и малоприбыльное предприятие. Не настолько хорошо у нас развит конный тотализатор, который способствует динамичному развитию конного спорта. У нас мало настоящих профессионалов, способных заниматься племенным разведением лошадей.

Елена внимательно слушала глядя мне в глаза.

— Никогда не думала, что развитие коневодства зависит от тотализатора, — задумчиво произнесла она.

— Именно тотализатор является источником развития коневодства, об этом во всеуслышание неоднократно заявлял директор института коневодства.

— Но если об этом заявляет руководитель высокого ранга, то я против ничего не имею, — вымолвила Елена.

Я засмеялся. — Ещё бы…

Елена лишь чуть улыбнулась и сказала: — Мои знакомые о тебе высокого мнения. Они утверждают, что ты один из лучших жокеев.

— Кто они? — осведомился я.

— Это секрет.

— Похоже, твои знакомые много чего наговорили обо мне.

— Нет, совсем немного. Они рассказали, что у тебя нет родителей, и ты добивался всего сам. У тебя был друг, тоже сирота, но он умер.

— Мне и добавить нечего, — буркнул я. — Расскажи лучше о себе?

— Ну что ж, тебе я расскажу. Раньше я жила в маленьком сельском городишке, где все на виду. Была замужем за полицейским и сама работала в органах правопорядка. Но муж трагически погиб, и тогда я уволилась из полиции и переехала в областной центр. Я живу в собственной квартире. Детей нет. Уже два года, как я работаю у Руфины Аркадьевны. У меня есть лицензия частного детектива и разрешение полиции на ношение оружия. Высокооплачиваемая работа позволяет мне сделать свою жизнь насыщенной и интересной.

— И конечно у тебя есть хороший друг.

— Нет. Я одна, — сказала она и сменила тему. — А ты не думал заняться чем — то другим, скажем более серьёзным? Может быть я не права, но скакать на лошади, это мальчишество. Когда уже за тридцать нужно подумать о том, чтобы иметь серьёзную профессию и стабильный источник дохода.

— Когда я верхом на коне, я ощущаю себя настоящим мужчиной. Я чувствую, что по — настоящему живу. Конечно, доход не постоянен, но пока мне на жизнь хватает, — заявил я. — Что касается профессии, то у меня есть диплом зооинженера — коневода.

— И что он даёт?

— Например, я смогу работать тренером. Буду тренировать лошадей для новых жокеев.

И снова она чуть заметно улыбнулась. — Вообще я честно хочу тебе признаться, что состязание в скачках с препятствиями это красивый мужественный вид спорта, который мне очень нравится.

— Рад за тебя, — сказал я, и наступила пауза.

— О чём ты думаешь? — спросила Елена.

Я натянуто улыбнулся.

— Я думаю о том, что не знаю, о чём думаешь ты.

— Я подумала о том, что ты человек необычный.

— Да?

Елена на некоторое время умолкла.

Я оглядел зал, который к вечеру стал заполняться публикой и, взглянув на стол, прозаично изрёк: — За разговором мы покончили с едой, но вино мы не выпили даже половины. Я думаю, нам пора покинуть это чудесное заведение.

— Как, уже? — её голос звучал несколько разочарованно. — В смысле, я очень рада.

— Это застолье доставило мне такое удовольствие…

— Мне тоже.

Среди новых посетителей я заметил промелькнувшую на мгновение физиономию рыжего парня, которого я видел в машине возле дома Зеленской на Знаменке. Тут я внезапно ощутил плохое предчувствие.

Я подозвал официанта и рассчитался.

Когда мы покидали зал, я обвёл взглядом присутствующую публику, но рыжего парня среди них не было. «Наверное, показалось», — подумал я. «Кажется, переутомился».

Елена, обратив внимание на моё странное поведение, спросила: — Что случилось?

— Да так, ерунда! Просто показалось.

Мы покинули ресторан, и вышли в холл. Двигаясь в сторону выхода, я оглядел просторный с бирюзовым оттенком и зеркальными подвесками современный вестибюль. Три женщины о чём — то беседовали стоя у входа. Двое мужчин сидели в креслах в разных углах, один из них, пожилого возраста лысый толстяк читал журнал, другой, чернявый крепыш в синей футболке прошёлся по мне глазами и лишь на мгновение задержал взгляд и тут же отвернулся. Это не ускользнуло от моего внимания. «Кажется, я под наблюдением», — подумалось мне.

Мы вышли из отеля и направились к автомобилю. Когда садились в машину я незаметно оглянулся. Молодой крепыш стоял на улице и наблюдал за нами.

— Так и есть, — проронил я, обращаясь к Елене. — Посмотри в сторону отеля. Кажется, парень в синей футболке следит за нами.