Опасное предприятие - [5]

– Споры и живое общение приветствуются в «Клубе любопытных», – сказала мне Хетти, улыбнувшись. Но, несмотря на радушный прием, оказанный нам Хетти, настроение леди Корделии, казалось, изменилось в худшую сторону. Пока мы поднимались вверх по лестнице и потом шли по коридору к закрытой двери с надписью «Курительная комната», все ее обычное спокойствие куда-то улетучилось, а между бровей вновь залегла морщина.

Она тихо постучала и в ожидании ответа бросала на меня беспокойные взгляды, но вот мы услышали бодрое и властное «войдите».

Леди К. открыла дверь, и мы попали в небольшую красивую комнату, обставленную в том же стиле, что и передняя на первом этаже. По стенам были развешаны карты в рамах, полки уставлены книгами, а на столе под окном красовались глобусы небесной сферы и земного шара вперемежку с отборными орхидеями в горшках. По комнате было расставлено несколько удобных кожаных кресел, таких же, какие бывают в мужских клубах, и в одном из них сидела дама, одетая неброско, но очень дорого. Она медленно поднялась нам навстречу и остановила на мне откровенно изучающий взгляд.

Леди К. познакомила нас.

– Леди Сандридж, позвольте представить вам мисс Спидвелл. Вероника, это леди Сандридж.

Леди Сандридж долго ничего не говорила. Она просто стояла с невозмутимым спокойствием, будто фигура в живой картине. Но хотя тело ее и не двигалось, взгляд так и блуждал, переходя с моего лица на руки и обратно, будто в поисках чего-то, мне неизвестного.

Как человек более высокого положения она должна была сделать первый шаг. Ее задачей было как-то признать меня, и раз ей было приятно играть в молчанку, я была не против. Я спокойно смотрела на нее, отметив тонкие скулы и высокую стройную фигуру, которую она держала с большим достоинством. Ее руки были увешаны драгоценностями, камни постоянно сверкали в огненных бликах от камина.

Наконец она заговорила.

– Знаю, время суток обязывает пить чай, но я приготовила кое-что более бодрящее.

Она указала на низкий столик перед огнем. На нем стояла чаша с горячим пуншем, источавшая густой аромат рома и специй; и я взяла из ее рук предложенный мне бокал. Она смотрела, как я пью, одобрительно кивая.

– Вы не стесняетесь крепких напитков.

– Я почти ничего не стесняюсь, леди Сандридж.

Ее красивые глаза на секунду расширились.

– Рада это слышать. Я попросила леди Корделию привести вас в клуб, чтобы иметь счастье познакомиться с вами лично. В определенных кругах вы знамениты.

– Что же это за круги, миледи?

Если мое смелое обращение и удивило ее, то она быстро справилась с эмоциями и слегка пожала плечами, извиняя мое поведение.

– Конечно, лепидоптерологи. Знаю, вы торгуете бабочками и публикуете статьи, не афишируя этого, но если захотеть, несложно поднять эту завесу анонимности.

– А почему вы этого захотели? Вы коллекционер?

Она издала низкий гортанный смешок.

– Я многое коллекционирую, мисс Спидвелл. Но, увы, не бабочек.

– Наверное, людей?

Она развела руками.

– Вы меня поражаете, мисс Спидвелл. Уже составили обо мне свое мнение, – добавила она. Во время нашего разговора я обратила внимание на ее движения, изящные и продуманные, и на голос, мягкий, как медовый виски, с едва уловимым немецким акцентом. Мне подумалось, что она должна казаться мужчинам невероятно привлекательной и что прекрасно знает об этом.

– А почему бы и нет? Вы ведь тоже составили свое обо мне, – полушутливо ответила я.

Мы в некотором роде совершали легкие выпады, как фехтовальщики, осторожно касаясь противника, чтобы обнаружить слабые места в его обороне, но я никак не могла понять, зачем мы это делаем. Если только она не испытывала ко мне какой-либо профессиональной зависти, у нас с ней не было причин для спора. И все же было очевидно, что леди Сандридж пытается разобраться в том, кто я такая. То, что она занималась этим в присутствии леди Корделии, было еще удивительнее, а леди Корделия, явно ожидавшая такого развития событий, тихо сидела в кресле, потягивая пунш, пока мы с леди Сандридж ходили кругами, как пантеры, присматриваясь друг к другу.

– Вы очень прямолинейны, – сказала она наконец. – Это может быть неудобно.

– Только для тех, кому нужны уловки.

Я услышала какой-то приглушенный звук и поняла, что это леди Корделия закашлялась над своим пуншем, но была ли причиной тому крепость рома или моя откровенность, я не поняла.

Леди Сандридж внимательно посмотрела на меня взглядом, характер которого мне было сложно определить: оценивающим, неодобрительным, завистливо-уважительным?

Я глотнула еще пунша.

– Поздравляю вас, миледи. Я наслаждаюсь этой беседой гораздо больше, чем ожидала. Обычно я по возможности избегаю женских компаний.

– Вы считаете представительниц своего пола скучными?

– Несомненно. Наше воспитание лишает нас здравого смысла, любопытства и настоящего достоинства. Из нас делают красивые предметы, которые не стыдно выставить на обозрение, иногда мы бываем нужны для деторождения и добрых дел, но не более того.

– Вы к нам строги, – заметила леди Сандридж.

– Я ученый, – напомнила я ей. – И строю свои гипотезы на основе наблюдений.

Она неохотно кивнула.