Опасное искушение - [42]

Везде встречался местный народ. Дорога огибала покрытую травой лужайку чуть больше футбольного поля, где собралось несколько десятков лупи. Что это, мести проведения церемонии, свидетельницей которой ей быть не суждено? Большинство мужчин носили только шорты. И женщины — почему она так удивилась, увидев женщин? — тоже были одеты в шорты, только наряд дополняли обувь и футболки или топы. Двое помахали рукой, другие просто смотрели, как мимо проезжай автомобиль.

Дальше по улице на ступенях маленького домика с оштукатуренными стенами сидела девочка-подросток и пила из банки газировку. На ней было тонкое платьице… а одной рукой она небрежно обнимала огромного волка с серебристым мехом, который сидел подле нее и часто дышал на жаре.

Проезжающий «мерседес» волк проводил взглядом.

Дом Ро находился в конце улицы выше по склону. Большой оштукатуренный дом с красной черепичной крышей, весьма симпатичный, но едва ли его можно было назвать достойными хоромами важного Ро. Жилище владельца трехсот миллионов долларов Лили представляла себе совсем другим. Рул свернул на боковую дорожку, и Лили увидела стоящего у угла здания мужчину. Он был среднего возраста и такой же полуголый, как все здешние жители.

А клинок, который он держал в руках, был уж и вовсе обнажен. Причем в нем было целых два или даже три фута.

— Боже правый! Это что, дворцовая стража?

— Типа того.

Рул остановился перед домом. Охранник не спускал с них глаз и не выглядел таким же дружелюбным, как тот, что открывал им ворота.

— Кажется, ваше заявление о том, что здешние жители вполне счастливы, не имея права голоса, не совсем уместно.

— Вы незнакомы с ситуацией.

— Могли бы ввести меня в курс дела.

— Я не знаю, что Ро сочтет нужным вам рассказать.

— А вы сами не знаете, о чем вправе говорить?

— Только не тогда, когда веду беседы с полицией. — И Рул открыл дверцу.

Лили открыла было рот, но не знала, что сказать, впрочем, шанс ответить ей так и не представился. Распахнулась дверь, из нее вылетел маленький мальчик.

— Папа! Папа!

Рул выскочил из машины почти так же стремительно. Пока Лили отстегивала ремень безопасности, он уже обогнул капот. Лицо Рула светилось такой радостью, что Лили даже смутилась, словно бесцеремонно вторглась в чьи-то отношения.

Она медленно вышла из машины, а эти двое уже встретились; мужчина оторвал малыша от земли и закрутил в воздухе, потом поднял его, как пушинку, и посадил на плечи. У мальчика были короткие прямые волосы, чуть темнее, чем у Рула, более мягкая линия подбородка, но во всем остальном он казался уменьшенной копией отца.

Впрочем, сходство усугубляло одинаково сияющее выражение лиц.

— Так как у тебя дела? — спросил Рул. — И как же уроки?

— Сейчас ланч! — возмущенно вскричал мальчик. — Но я выучил правила, заданные на дом, названия всех штатов, и Нетти говорит, что теперь мы займемся математикой. — Он скорчил кислую рожицу, — А мне математика не очень, ты же знаешь.

— Знаю. Но у тебя раз от раза все лучше с делением, не умножением дела обстоят офигенно. Сколько будет семью семь?

— Сорок девять! А тебе говорить «офигенно» не полагается.

— Я забыл. Знаешь, мне хочется тебя кое с кем познакомить.

— Да? — Мальчик перевел взгляд с отца на Лили, не обратив никакого внимания на охранника. Малыш был явно удивлен.

— Лили, это мой сын, Тоби Астельо. Тоби, познакомься с Лили Ю.

— Ю?

— Это китайская фамилия, — объяснила Лили. — Она звучит совсем так же, как местоимение английского языка, словно я постоянно говорю о ком-то другом, верно? Но на китайском «ю» может значить много что в зависимости от написания.

— Вы говорите по-китайски?

— Иногда, когда общаюсь с бабушкой.

— Круто. Мой друг Мэнни учит меня испанскому. Его приятели все время болтают по-испански, а я ничего не понимаю, хотя кое-что сказать могу. Я умею считать до двадцати. ¿Сото este usted?

— Миу bien, gracias, — ответила Лили. — ¿Y usted?

— Вы тоже говорите по-испански! Папа, папа, она говорит по-испански. Может, она сможет и меня научить, раз я здесь пробуду какое-то время. Гэмми все время повторяет, что ты вздумал тащить меня через всю страну, — добавил он, — и что, если ты не собираешься этого делать, то лучше бы ты привел в порядок свои мысли.

— Пока что нет, — ответил на это Рул. — Как бы то ни было, я как раз занимаюсь тем, что привожу в порядок свои мысли и дела.

— Гэмми ничего плохого не имела в виду. Она часто говорит эту фразу. Если я забываю сделать домашнее задание, она советует мне привести в порядок дела и мысли. Но я рад, что ты пока ничего не надумал, потому что тогда я побуду здесь еще.

Из дома появилась высокая женщина с облаком вьющихся седых волос длиной по пояс. И обратилась к мальчику:

— Тоби, нужно доесть, иначе Генри решит, что ты заболел.

— Я здоров!

— Тебе это известно, мне тоже, но поверит ли нам Генри? — Наряд женщины состоял из спортивных шортов и топа. Наследственность и солнце сделали ее кожу темной, а мышечный тонус был так хорош, что определить ее возраст было непросто. — Здравствуй, Рул. Тоби точно распознает по звуку, когда подъезжает твоя машина. Он выскочил из кухни, словно ошпаренный.