Опасное дознание - [44]

После изнасилования Клэр не переносила даже прикосновения мужских рук. Она прямо-таки изнывала от отвращения, как только Чарлз пытался заняться с ней любовью. Конечно, это было ужасно, но врач тогда обнадежил ее, заверив, что это скоро пройдет — если они с мужем дружно попытаются разрешить проблему. Но подобное испытание оказалось непосильным для их брака…

Чарлз не смог смириться с тем, что Клэр застывает и каменеет в его объятиях. Ему не приходило в голову, что в этой ситуации все зависит от его такта и участия. Им руководило только уязвленное мужское самолюбие, и он все чаще стал говорить оскорбительные слова о фригидности.

Корень проблемы состоял в том, что Клэр прекрасно понимала: муж прав. В последние годы их брака ее саму угнетала сексуальная заторможенность, ну а после изнасилования… То, что было на самом деле нормальной реакцией на насилие, Чарлз превратил в нечто более страшное. В результате это привело к тому, что Клэр отчетливо увидела, в какой фарс превратился их брак. Отсутствие поддержки со стороны мужа после нападения на Клэр заставило ее взглянуть правде в глаза. Ей вспомнилось множество других случаев, когда Чарлз не поддерживал ее, всячески унижал, стараясь самоутвердиться, оскорбляя ее самолюбие.

Расставание с Чарлзом было одним из самых решительных шагов, какие Клэр совершала в своей жизни. Мало-помалу она собрала себя из кусочков, взрастила уверенность в себе и силу… наконец, воспитала лучшего в мире сына! Нет, Клэр никогда не жалела и никогда не пожалеет о разводе.

Но часть ее души так и не исцелилась. Та часть, которую пришлось похоронить и которая теперь не позволила выдумать предлог, чтобы немедленно расстаться с Аланом. Она… оперлась о его руку, когда он помогал ей вылезти из машины, молча поднялась вместе с ним по лестнице в свою квартиру над офисом.

Как испуганный кролик, Клэр испытывала дикое желание удрать. Если бы она сейчас просто повернулась и выбежала в ненастную ночь, Алан наверняка понял бы ее и никогда вновь не потревожил.

Но разве она этого хочет?

На верхней площадке лестницы он взял ключ из ее дрожащих рук и вставил его в замочную скважину. Клэр услышала, как задвижка скользнула в сторону, потом дверь распахнулась. Пошарив рукой по стене, Алан нащупал выключатель.

О Боже! — подумала Клэр, чувствуя, как бешено колотится сердце. Что же дальше?!

Свет залил площадку перед дверью, и Алан внимательно посмотрел на Клэр. Ей вдруг показалось, что он слышит удары ее сердца.

Неожиданно Алан широко улыбнулся.

— Можно мне после обеда посмотреть материалы по делу?

Напряжение мгновенно оставило Клэр.

— Конечно! Только давай сначала поедим.

Итак, обед и работа. Это все. От облегчения у Клэр даже закружилась голова. Но одновременно она испытала неожиданное разочарование…

8

На обед Клэр приготовила овощи по-китайски, и впервые ей на кухне помогал мужчина, который хорошо знал, как надо резать овощи.

— Ну, это просто какой-то женский шовинизм! — поддразнивал ее Алан, когда Клэр делала критические замечания. — Я живу один давным-давно, дорогая. И у меня был выбор: либо научиться готовить, либо оставлять всю свою зарплату в ресторанах.

— Я так поняла, что ты не любитель полуфабрикатов и гамбургеров?

— Если уж я соглашусь съесть гамбургер, то он должен быть весь из говядины, толстый, хорошо прожаренный, с луком и с швейцарским сыром.

— О, как утонченно!

После обеда они уселись на кушетку и разложили на полу документы — так же, как прошлым вечером. Сегодня Алан обратил особое внимание на запись телефонного разговора о школьном портфеле, который нашли около Уиллис-роуд.

— Вот послушай, — начал он. — Мужчина позвонил в восемь тридцать три. Сказал, что видел нечто, похожее на детский ранец, когда ехал по дороге на работу; что тронул его, но подумал, не мог ли он принадлежать девочке, которая пропала. И резко прервал разговор, не назвавшись и не перезвонив.

Алан закрыл папку.

— Мне не нравится этот звонок. Есть в нем что-то подозрительное. Сколько людей живет вдоль Уиллис-роуд?

— Я не знаю точно, но можно выяснить.

— Завтра утром. Мы обязательно это проверим.

Алан слегка наклонил голову и повернулся так, чтобы видеть Клэр. Она сидела в углу кушетки, поджав под себя ноги, но поза ее выражала не покой, а скорее делала похожей на пугливую оленуху. Алан улыбнулся, вспомнив, что это сравнение уже приходило ему в голову, когда он в первый раз пригласил Клэр пообедать.

Сначала ее пугливость произвела на него странное впечатление, но теперь, обдумав и сопоставив свои наблюдения, он пришел к выводу, что эта женщина просто боится сексуального притяжения между ними…

Поняв это, Алан умилился, а потом попытался убедить себя, что Клэр права. Если бы в его голове осталось хоть на гран здравого смысла, которым он всегда гордился, он тотчас бы встал и уехал отсюда подальше, а не сидел бы здесь, испытывая растущее желание обнять Клэр и крепко прижать к себе… Потому что, если он когда-нибудь сделает это, если Клэр ему позволит, то он уже не сможет считать это случайностью.

Нет, он, конечно, не уйдет…

Отвернувшись, Алан сделал вид, что страшно заинтересован собственными носками. Проблема была в том, что с возрастом он стал более требовательным к женщинам.