Опасное богатство - [19]

На стенах висело много картин, и только мисс Тэвернер начала с интересом их рассматривать, как дверь открылась и кто-то вошел. Она быстро повернулись, и в этот момент раздался удивленный возглас Перри. Брат как будто прирос к месту, во все глаза уставившись на вошедшего. Перед ними был тот самый джентльмен из двухколесного экипажа.

Он был теперь не в плаще с пелеринами и сапогах с отворотами. На нем как литой сидел отлично сшитый синий пиджак, но панталоны были те же. На ногах сверкали так запомнившиеся Джудит гесенские ботфорты с золочеными кисточками. Нет, она не могла ошибиться. Это был он.

На лице вошедшего не промелькнуло ни малейшего намека на то, что он тоже их узнал. Он прошел через комнату и учтиво поклонился.

– Вы – мисс Тэвернер, я полагаю? – произнес он. Затем, не получив ответа, так как Джудит просто потеряла дар речи, он повернулся к Перри. – А вы, сэр, как я понимаю, – Перегрин. Как себя чувствуете?

Перегрин почти инстинктивно протянул для пожатия руку, но тотчас ее отдернул.

– А что в этом доме делаете вы? – выпалил он. Тонкие, слегка высокомерные смоляные брови взметнулись к переносице.

– Не могу представить себе никого другого, у кого было бы больше, чем у меня, прав находиться в этом доме, – отвечал он. – Я – лорд Ворт.

Перегрин взорвался.

– Что!? – Щеки его запылали от ярости. – Это не что иное, как скверно разыгранная комедия! Вы не можете быть лордом Вортом. Это невозможно!

– Почему же я не могу быть лордом Вортом? – спокойно спросил джентльмен.

– Потому что это невероятно! Я не верю! Лорд Ворт – он… он должен быть старше! – кричал Перри.

Джентльмен одарил его легкой улыбкой, извлек из кармана эмалевую табакерку и раскрыл ее кончиком указательного пальца. Этот жест сразу же напомнил Джудит, как Ворт стоял тогда в холле отеля «Джордж». Внезапно она снова обрела дар речи. Движением руки заставив Перри замолчать, мисс Тэвернер произнесла абсолютно ровным голосом:

– Это правда? Вы действительно лорд Ворт? Его глаза скользнули по лицу Джудит.

– Разумеется, – сказал он, взяв из табакерки щерот-ку табака и втянув его носом.

Мозг Джудит работал с бешеной скоростью.

– Ну, тогда все ясно… Вы, сэр, никак не могли быть другом моего отца!

Джентльмен захлопнул табакерку и положил ее в карман.

– Сожалею, мадемуазель, этой чести я удостоен не был, – отвечал он.

– В таком случае… о, я понимаю – здесь какая-то ошибка! – сказала Джудит. – Наверняка тут какая-то большая ошибка!

– Вполне возможно, – спокойно произнес хозяин дома. – Но тогда, мисс Тэвернер, ошибся отнюдь не я.

– Но ведь не вы же – наш опекун! – взорвался Перегрин.

– Боюсь, избежать действительности никому из нас не удастся, – отрезал Ворт. – Ваш опекун – я. – И добавил более любезным тоном: – Уверяю вас, я сожалею обо всем этом в такой же мере, как и вы.

– Да как же такое может быть? – не сдавалась Джудит. – Мой отец представить себе этого не мог!

– Очень сожалею, – невозмутимо отвечал Ворт. – Завещание вашего отца было составлено через девять месяцев после кончины моего отца.

– О Боже! – простонала мисс Тэвернер, опускаясь на одну из золоченых атласных кушеток.

– Но ведь там должно быть указано имя, – сообразил Перри. – Отец наверняка написал в завещании имя нашего опекуна!

– Ваш отец, – произнес Ворт – оставил вас на полное попечительство Джулиана, Сент-Джона Одли, Пятого графа Ворта. Именно так звали моего отца. Так зовут и меня. Ошибка же, если она и есть – лишь в титуле. Ваш отец назвал Пятым графом моего отца. Пятый граф – это я.

Из уст мисс Тэвернер вырвалась фраза, выражавшая отнюдь не преданную дочернюю любовь.

– Он именно так и поступил! – с горечью сказала она. – Я охотно этому верю.

Перегрин глотнул воздуха и решительно произнес:

– Надо все расставить по своим местам. Мы совсем не ваши опекаемые. Мы, скорей, станем чьими угодно, только не вашими опекаемыми!

– Может быть, может быть, – невозмутимо отвечал ему граф. – Но факт остается неопровержимым – вы действительно, по закону, мои опекаемые.

– Я немедленно еду к адвокату нашего отца! – заявил Перегрин.

– Разумеется. Поступайте так, как находите нужным, – не возражал граф. – Но не сочтите за труд и постарайтесь, наконец, понять, что все это неприятно далеко не вам одному.

Мисс Тэвернер сидела в полном отчаянии, прикрыв глаза рукой в перчатке, которую она так и не сняла. Наконец она выпрямилась и сложила обе руки на коленях. Было совершенно ясно, что этот разговор ни к чему не привел. Джудит подозревала, что все сказанное Вортом было истинной правдой. Она понимала, что пересмотреть завещание будет просто невозможно. А если так, то их перебранка одновременно и недостойна, и бесполезна. Она нахмурилась и попыталась успокоить Перри, а потом обратилась к графу:

– Очень хорошо, сэр. Если вы и впрямь наш опекун, может, вы будете столь любезны и сообщите нам, имеем ли мы право по своему усмотрению свободно обосноваться в Лондоне?

– Имеете, если на то будет мое разрешение, – отвечал Ворт.

Перегрин заскрежетал зубами, потом бросился к окну и стал исступленно разглядывая площадь.

Синие глаза мисс Тэвернер сверкали от гнева. Они встретили взгляд ледяных серых глаз ее опекуна. Оба долго глядели друг на друга в полном молчании, которое выражало куда больше, чем могли передать слова.