Опасная тихоня - [35]

Поначалу были чисто технические сложности, связанные с моим высоким ростом, из-за которого мужчины бегали вокруг меня, как младшие школьники на перемене, и задирали головы, рискуя вывихнуть себе шеи. Потом, уже после университета, возник еще один барьер - интеллектуальный, взять который мог тоже далеко не каждый. Кстати, в те времена, когда моя репортерская слава гремела особенно громко, соискатели моей благосклонности проявляли небывалую активность, а некоторые даже не смущались тем обстоятельством, что доходили мне до подмышек. Впрочем, не такая уж я и неприступная, как может показаться. На заре туманной юности был у меня бурный роман с неким Иксом, между прочим, женатым, закончившийся тем, чем заканчиваются подобные лав стори в девяносто девяти процентах случаев, а именно - ничем... Теперь Икс возглавляет крупную финансово-промышленную группу и входит в губернский истеблишмент, словом, "новый русский" до кончиков ногтей. Мы иногда видимся на официальных мероприятиях, он неизменно приветливо раскланивается, а я - демонстративно отворачиваюсь.

Так вот, именно он-то и шел мне навстречу чуть ли не в обнимку с Пашковым, Икс, имя которого мне теперь волей-неволей придется расшифровать: Дмитрий Николаевич Дедовский. Он меня тоже углядел и слегка кивнул головой, так, что никто, кроме меня, этого не заметил. Я сделала оловянные глаза и задумчиво уставилась себе под ноги, счастливо избежав таким образом непосредственного столкновения с процессией, которая дружно устремилась к парадной лестнице. Ледовскому была оказана высокая честь - его провожали всем "штабом", облепив со всех сторон, как пчелиная семья свою матку. Как только все они скрылись за поворотом, я наудачу сунулась в дверь пашковской приемной и сразу же напоролась на "дружелюбный" взгляд охранника, со скучающим видом листавшего иллюстрированный журнал за столом секретаря. Не говоря ни слова, я уселась на ближайший к двери стул. Охранник перевернул журнальную страницу и громко зевнул.

Я не успела еще и ногу на ногу положить, как в дверь просунулась Венькина голова, которая повела глазами направо-налево, чмокнула губами и произнесла:

- А, вот ты где!

Венька ввалился в комнату целиком и поинтересовался, чего это я тут рассиживаюсь, когда он мне такой команды не давал. Я удовлетворила его любопытство, сообщив о звонке Вислоухова и пришедшей ему на ум идее свести Пашкова с Каблуковым.

- Это еще зачем? - насторожился Венька.

- Как зачем? - усмехнулась я. - Для словесной дуэли!

- Словесная дуэль? С этим придурком? - возмутился Венька. - Еще чего не хватало! Нет, от этого нужно отказаться.

Я пожала плечами, показывая всем своим видом, что мое дело сторона, однако обронила словно невзначай:

- Ну, во-первых, окончательное решение остается за Пашковым, а во-вторых... Как это будет выглядеть, если он откажется? Не сомневаюсь, что Каблуков заявит, будто "наш" испугался.

- Да кто примет всерьез заявления такого идиота? - легкомысленно сказал Венька.

- Может, конечно, он и идиот, - скромно заметила я, - но дуэли с ним не избежать. От прямого эфира, конечно, можно отказаться, но ведь из избирательного бюллетеня его так просто не вычеркнешь. А учитывая некоторые специфические особенности непредсказуемой русской души... У нас ведь испокон веков юродивых любят.

Моя, прямо скажем, не самая глубокая мысль повергла Веньку в неожиданно глубокую задумчивость. Он опять почмокал губами и нахмурился. До чего он дошел в процессе мыслительной деятельности, я не узнала, потому что в кабинете Пашкова зазвонил телефон, и Венька рысью туда кинулся. Я - за ним. И тут мне представился случай, которого я ждала. Пока Венька разговаривал по телефону, опрометчиво повернувшись ко мне спиной, я таки изловчилась сунуть Наташину фотографию в толстую книжку ежедневника, лежащую на столе. Там были еще какие-то бумаги, но ежедневник оказался ближе, правда, он мог оказаться не пашковским, а принадлежащим кому-нибудь из его многочисленной челяди, но я рискнула.

Едва я успела осуществить свою "диверсию", как дверь распахнулась и в кабинет дружно ввалились "штабисты", шумные и довольные собой. Ясно, что визит Ледовского привел их в такое приподнятое состояние. Гм-гм, интересно, чем? Ответ напрашивался сам собой: скорее всего мой бывший любовник пообещал Пашкову поддержку, а поддержка Дедовского в нашей губернии - чего-нибудь да стоит. Пашков поприветствовал меня в своей обычной тональности и посмотрел вопросительно, мол, чего пришла? Нравится мне все это: пресс-секретарь я или нет? Я собралась рассказать ему о сюрпризе, приготовленном Вислоуховым, но Венька меня опередил.

- Шеф! - обратился он к Пашкову довольно-таки фамильярно. - Вас приглашают на телевидение, но условия неординарные: дискуссия с Каблуковым. Мне, конечно, не очень нравится эта идея, но, с другой стороны, отказ может быть истолкован превратно. Этот городской сумасшедший такого там наплетет, мало не покажется.

Венька еще не успел закрыть рот, а я уже с удовлетворением отметила про себя, что мои не самые виртуозные доводы возымели на него действие. Другими словами, сорные зерна таки заколосились.