Опасная седина монет - [10]
Не закрыв ее на замок, подступила к коричневой двери в соседнюю квартиру и всей ладонью, тоже пухленькой, надавила на маленькую кнопку звонка, плохо заметную на потускневшей синей стене. Из-за двери донесся приглушенный звук, скорее похожий на гудок старого паровоза, нежели на звонок. Подождала, когда к двери кто-нибудь подойдет. Но никто не подошел и не открыл. В ответ была тишина. Постучав в дверное полотно костяшками пальцев, девушка позвала:
— Эй, соседка! Валентина, это я! Открой! Я знаю, что ты дома! — Она опять постучала, но уже пухленьким кулачком.
Из-за двери посмотрели в глазок — девушка заметила это по тому, как яркое пятнышко глазка потемнело, — потом спросили:
— Это ты, Верка? Ты одна?
Та нетерпеливо откликнулась:
— Я, конечно, кому еще быть? Естественно, одна.
После этого дверь открылась. Медленно, как будто с неохотой. Верка подтолкнула ее и проворно, как прыгающий мячик, юркнула внутрь. Прикрыв за собой, крепко прижала дверное полотно спиной. Пробежала глазами по невзрачной тесной прихожей с выцветшими стенами, с крючками в углу, с зеркальным трюмо и подставкой для обуви. Остановила взгляд на лице Валентины в ссадинах, с распухшими губами и носом, заговорщически изрекла:
— Сидишь? Ну и соседку мне бог подсунул! Я так и знала, что ты куда-то вляпалась! Сразу так подумала, когда в прошлый раз увидала твою физиономию. Признавайся, что натворила?! Кто прошелся по твоей личине? За что отделал? Вроде б и мужиков к себе не приваживаешь, а морда как после хорошего кулака. И вообще, откуда ты в эту квартирку приблудилась? Сняла и полгода не прошло, а уже в синяках разгуливаешь. Час назад на автобусной остановке менты про тебя выспрашивали и показывали всем твое фото, на компьютере нарисованное. Правда, не совсем похожее, однако я сразу скумекала, что это твоя мордашка, но ментам ничего не сказала. Только почему-то они тебя Викой называли!
Сделав удивленным лицо, чуть покривив его от боли в распухших губах, Валентина немного отступила назад, округлила глаза, захлопала длинными ресницами и отозвалась:
— Может, ты обозналась, Верка? Ты вечно чего-нибудь выдумаешь или напутаешь! — На ней был надет короткий однотонный легкий домашний халат и малиновые шлепки на ногах. Лицо без улыбки, несколько настороженное. Короткие не очень черные волосы на голове аккуратно уложены.
Оторвав спину от двери, соседка немного наклонилась вперед, подмигнула и усмехнулась:
— Ага, обозналась. Твою физиономию не узнала. Она хоть и побитая у тебя сейчас, а все равно я не ошибусь. Иди сама, выйди. Посмотришь, придумала я или нет!
На душе у Валентины заскребли кошки — она именно этого опасалась. Значит, полиция все-таки начала искать ее и уже рыскает недалеко от дома, где она снимает квартиру. Следовательно, хорошо, что она не выходит на улицу. Но, к сожалению, это не является полной гарантией ее инкогнито. Ведь ее могли на остановке по компьютерной зарисовке узнать другие и указать, где видели? Надо было немедленно что-то делать.
Окинув Валентину загадочным взглядом, Верка спросила, делая особое ударение на последнее слово:
— Ну, что будем делать, Вика?
Сразу поняв вопрос, Валентина неторопливо отступила из прихожей в комнатный проем, сказала:
— Ладно, заплачу я тебе, Верка!
Опять хмыкнув, та тут же, безостановочно и бесцеремонно, шагнула к ней, звонко поторопила:
— Тогда плати давай! Чего тянуть? А то вильнешь хвостом и поминай, как звали! Да и деньги мне что-то понадобились очень.
Покачав головой, ничему не удивляясь, Валентина сморщила симпатичное лицо, показывая этим свое неприязненное отношение к соседке:
— Ну и стерва ты, Верка! На лету подметки рвешь!
Но Верка безразлично пропустила ее слова мимо ушей, как будто они были сказаны не о ней, но если даже о ней, то совсем для нее не оскорбительны, а, напротив, даже приятны:
— Так мы же обе одинаковые! — заметила в ответ.
Со вздохом Валентина ступила в комнату к тумбочке, достала из ящика кошелек, вытащила купюру, неучтиво протянула соседке:
— Хватит?
Посмотрев на купюру с равнодушным и даже удивленным выражением на лице, Верка пробормотала:
— Я и от большего не откажусь.
Снова вздохнула, Валентина опять залезла пальцами в кошелек и отчужденно протянула еще одну купюру:
— Не будь такой жадюгой.
Беззастенчиво приняв вторую купюру, Верка на этот раз со вкусом глянула на нее, сложила с первой и сунула обе в карман:
— Ладно. Ты пока сиди, не высовывайся. А я еще понюхаю на улице. Если что, я тебе стукну. — Она проворно выскользнула на площадку.
Валентина захлопнула за нею дверь.
Прошли дни — пролетели, как будто одно мгновение. Острота недавно происходивших событий притуплялась. Корозов торопил Исая с поисками девушки. Его расстраивало, что у Акламина тоже пока не было положительных подвижек. Опасаясь, что Дусев может оказаться расторопнее, он мучился от мысли, что Папа опередит их.
С утра автомобиль Глеба стоял против окон офиса. Около него топтались водитель с охранником. Никола, как обычно, в своем сером костюме, охранник — в серой рубашке и джинсах. Жара донимала. Солнце било в глаза. Заставляло щуриться. Люди под жгучими лучами шли по тротуару быстро, сбавляя ход под тенью деревьев вдоль тротуара. Здесь можно было хоть чуть-чуть вздохнуть. Никола лениво, словно недоспал сегодня, вытащил руки из карманов брюк, потянулся, глянул на телохранителя, раздражительно пробурчал:
В бизнесе нередко многое определяется выбором партнеров. Когда выбор неудачен, все запутывается в тугой узел неразрешимых проблем. В такой ситуации приходится балансировать на грани жизни и смерти. У Глеба Корозова дела шли хорошо, пока не возникла жизненная опасность, в которой он заподозрил своих партнеров. Тревога нарастала, как снежный ком, который, казалось, вот-вот накатит и раздавит. Возможно, так и случилось бы, если б в этих обстоятельствах не пришла помощь, откуда Глеб не ждал.
Знал бы Иван Млещенко, чем обернется для него покупка загородного дома, — никогда не покупал бы. Привычная спокойная жизнь понеслась в пропасть, захватывая в круговорот событий всех, кто оказался рядом. Шанс выжить невелик, но еще меньше он оказался для тех, кто прятался в тени событий. Случайно в этот немыслимый круговорот угодил и Глеб Корозов, с которым читатель знаком по прошлым книгам из серии «Смертельные грани».
Середина лета. Каникулы. Ванька Малкин предложил проветриться завтра на рыбалке. Все согласились. Почему бы не прокатиться до реки и не провести денек с удовольствием! Без уличной сутолоки, забыв о часах и мобильниках. Сидение в городе наскучило, жара измотала. Очертенело бить баклуши на раскаленном асфальте, стрелять глазами по девчатам, вяло наблюдать, как в городской маете, прячась от лучей солнца, забивается в душную тень публика. Жара как в пекле, только бы и сидеть по уши в воде. Расслабиться на берегу, размякнуть от удовольствия, а потом поймать на крючок рыбешку и сварить на костре ушицу, похлебать с аппетитом, чтоб за ушами трещало.
Совершаются похищения, но похитители не ставят никаких условий и не дают о себе знать. Происходят убийства, но не остается следов, и нет свидетелей. Кто стоит за всем этим? В чем причина преступлений? Каким будет финал данной пьесы? Герой, невольно очутившийся в гуще событий, едва остается живым, преодолевая опасности.
Месть всегда беспощадна. Она не выбирает места и может проявить себя в самых неожиданных обстоятельствах. Глеб Корозов случайно попадает в историю, в которой по участникам событий безжалостно прокатываются жернова мщения. Месть особенно страшна там, где ее никто не ждет.
Героя сюжета похищают в ресторане на глазах у жены и многих свидетелей. Он должен умереть. Однако ему удается выжить. Но то, что происходит после, для него еще ужаснее, чем отсроченная смерть. События развиваются стремительно и непредсказуемо. В них вовлечено много людей, и все они находятся как в кипящем котле. Невозможно предугадать, куда приведут неожиданные повороты сюжета.
Однажды Борис Павлович Бeлкин, 42-лeтний прeподаватeль философского факультета, возвращается в Санкт-Пeтeрбург из очередной выматывающей поездки за границу. И сразу после приземления самолета получает странный тeлeфонный звонок. Звонок этот нe только окунет Белкина в чужое прошлое, но сделает его на время детективом, от которого вечно ускользает разгадка. Тонкая, философская и метафоричная проза о врeмeни, памяти, любви и о том, как все это замысловато пeрeплeтаeтся, нe оставляя никаких следов, кроме днeвниковых записей, которые никто нe можeт прочесть.
Выйдя на улицу, чтобы немного прийти в себя после бурного выпускного вечера, шестнадцатилетняя Мария Вестон исчезает навсегда. Девушку считают погибшей, однако спустя двадцать пять лет одноклассники начинают получать от нее письма с угрозами. Неужели она жива и долгие годы скрывалась, но зачем? Больше остальных напугана успешная предпринимательница Луиза Уильямс, которая уверена, что страшная судьба Марии целиком и полностью лежит на ее совести. Роман Лоры Маршалл — это будоражащее кровь погружение в бездну страхов, сомнений, амбиций и не изжитых комплексов.
Кен Фоллетт — один из самых знаменитых писателей Великобритании, мастер детективного, остросюжетного и исторического романа. Лауреат премии Эдгара По. Его романы переведены на все ведущие языки мира и изданы в 27 странах. Содержание: Скандал с Модильяни Бумажные деньги Трое Ключ к Ребекке Человек из Санкт-Петербурга На крыльях орла В логове львов Ночь над водой.
В самой середине 90-тых годов прошлого века жизнь приобрела странные очертания, произошел транзит эпох, а обитатели осваивали изменения с разной степенью успешности. Катя Малышева устраивалась в транзитной стадии тремя разными способами. Во-первых, продолжала служить в издательстве «Факел», хотя ни работы, ни денег там почти не наблюдалось. Во-вторых редактировала не совсем художественную беллетристику в частных конторах, там и то и другое бытовало необходимом для жизни количестве. А в третьих, Катя стала компаньоном старому другу Валентину в агентстве «Аргус».
Наталия Новохатская Предлагает серию развернутых описаний, сначала советской (немного), затем дальнейшей российской жизни за последние 20 с лишком лет, с заметным уклоном в криминально-приключенческую сторону. Главная героиня, она же основной рассказчик — детектив-самоучка, некая Катя Малышева. Серия предназначена для более или менее просвещенной аудитории со здоровой психикой и почти не содержит описаний кровавых убийств или прочих резких отклонений от здорового образа жизни. В читателе предполагается чувство юмора, хотя бы в малой степени, допускающей, что можно смеяться над собой.
