Опасная охота - [38]

И все-таки с помощью Маргариты у меня получается худо-бедно ее разговорить. Из отрывочных, перерываемых рыданиями, фраз мне удается воспроизвести картину случившегося.

Рано утром, когда она еще нежилась в теплой постельке, к ней в квартиру проник неизвестный человек, выволок ее из-под одеяла, залепил ей рот и, не объясняя ничего, начал дубасить. Потом освободил ей органы речи, предупредив перед этим, что если она вздумает кричать, он ее убьет.

Ему нужно было знать, что успел сказать ее пациент, перед тем как отдать концы. Играть в Зою Космодемьянскую, Вероника, само собой разумеется, не захотела, поэтому и рассказала все, что знала. Вот только знала она очень немного, а точнее сказать ничего, кроме услышанных от пациента трех букв: «Ц», «Р» и «У». Это было явно недостаточно. Не удовлетворившись полученными сведениями, он стал издеваться над ней дальше. В конце концов, он убедился, что больше ничего не узнает, и слинял, оставив свою жертву в том виде, в котором мы ее и обнаружили.

Хорошо еще, что напор газа во многих микрорайонах нашего города, особенно в зимнее время, оставляет желать лучшего. Когда она окончательно придет в себя, то первым делом, должна будет поставить солидный магарыч начальнику газового хозяйства, плохая работа которого, в конечном итоге, спала ей жизнь.

Я спрашиваю, как выглядела эта ходячая падаль, и, как следовало ожидать, ей оказывается этот самый блондин с каменной мордой. Не знаю, куда он направился после этого. Но будь на его месте, я в любом случае навестил бы за кампанию и квартиру Ольги, так как искать, кроме как у нее, более негде. Даже если она не при делах, то все равно Юрий Коцик продолжал с ней общаться и она могла что-то знать, либо догадываться. Звоню ей, чтобы предупредить, но номер не отвечает. Ольга Викторовна ушла из дома рано утром, как и собиралась. Если мне очень повезет и этот тип рассуждает также как я, могу попытаться перехватить его там.

Делать нечего. Оставив пострадавшую на попечении ее подруги, я ловлю тачку и прошу водителя следовать в указанном мною направлении как можно быстрее. По пути мне еще нужно заехать домой за моими приспособлениями для открывания замков, без которых я чувствую себя безруким.

Глава 4

«Дерни за веревочку, — сказала бабушка Красной Шапочке, — дверь и откроется».

Нечто похожее случилось и в моем случае: стоило мне лишь слегка прикоснуться к ручке входной двери квартиры Ольги Коцик, как дверь, держащаяся на безупречно смазанных петлях, беззвучно растворилась перед моей персоной, как бы приглашая войти. Не ожидая ничего хорошего от такого «гостеприимства» вынимаю и снимаю с предохранителя шпалер и только тогда вхожу внутрь, мимоходом отмечая, что это уже второй случай моего незаконного проникновения на чужую территорию за последние двое суток. Чтобы обезопасить себя с тыла, дверь захлопываю на защелку.

Осматриваюсь. Жилище вдовы состоит из трех изолированных комнат. Тишина мертвая. Осторожно, чтобы не получилось как в прошлый раз, когда Вано и мне надавали по черепушкам, распахиваю двойную дверь, которая, если я не ошибаюсь, ведет в гостиную. Зрелище, открывшееся мне прямо с порога, оптимизма не добавляет. Ольга Коцик лежит на боку посреди комнаты. Возле ее головы, на синем паласе, большое темное пятно. Она выглядит мертвой.

Прежде чем устанавливать, что же произошло, проверяю всю квартиру, все закоулки и только убедившись, что кроме меня, никого живого в ней нет, возвращаюсь к покойнице.

Я трогаю ее руку и мне невольно вспоминается анекдот из серии черного юмора. Врач говорит ассистенту: «Какая у больного температура?» Ассистент: «Нормальная, комнатная».

У Ольги Коцик температура не комнатная, а почти нормальная, из чего следует, что убита она была буквально перед моим приходом. Возможно, приди я на минуты три раньше, я бы смог предотвратить ее смерть. Но мог и лечь вместе с ней.

Старясь не оставлять следов и не испачкаться в крови переворачиваю тело на спину. Можно было сказать, что Вероника выглядит намного хуже, если бы не один, но очень существенный плюс в ее пользу — в отличие от Ольги, она осталась жива. Здесь же — никаких видимых следов насилия, и если бы не маленькая аккуратная дырочка посреди лба, то можно было бы подумать, что она спит.

Меня поражает эта различие методов воздействия. В первом случае — очень грубые действия и попытка устроить газовую камеру. Здесь же — маленький кусочек свинца и никаких садистских излишеств.

У Юрия Коцика дом вверх дном перевернут, а у его супруги все аккуратно и чисто, если не принимать во внимание испорченный палас. А может убийца не любит повторяться? Или это просто совсем разные люди. Меня в этом деле уже ничем не удивишь.

Думая над этой загадкой, я натягиваю тонкие, обтягивающие руки перчатки, чтобы потом не возиться со стиранием отпечатков, и приступаю к осмотру места преступления. Интерьер прихожей и гостиной свидетельствует, что Ольга не врала относительно своего неверного мужа. Может он и имел член с моторчиком, но жмотом не был. Обстановка хаты подобрана со вкусом.

По расположению вещей в шкафах, ящиках и других местах нельзя сказать, проводился обыск квартиры или нет. Если да, то работали очень аккуратно. В двух шагах от тела обнаруживаю небольшую, калибра 5,6 гильзу, которую оставляю на том же месте, чтобы не создавать препятствий для расследования. На низком, на резных ножках столике стоит чашка с недопитым кофе и вазочка с печеньем. Сама Ольга одета для выхода. Закончив завтракать, она должна была отправиться на квартиру Юрия Ивановича.