Опасная красота. Созвездие Гидры - [29]

Не сговариваясь, они сгрудились у последнего отсека — там сейчас, возможно, кто-то убивал их маленькую хрупкую Лиру, а они могли только стоять и смотреть. Время текло настолько медленно, что, казалось, стрелка на наручных часах двигалась в обратном направлении.

— Если оттуда выйдет кто-то, кроме неё, я его убью, — сквозь зубы выдавила Нонна, до этого воспринимавшая Лиру исключительно как необходимое, но раздражающее приложение.

Гидра не глядя нашарила её руку, сжимая до боли, и почувствовала ответное пожатие. Юнис позади положила ладонь Роанне на плечо.

Завеса замерцала, и в воздухе сгустилось напряжение.

Лира выступила из отсека, нерешительно оглядевшись, и робко улыбнулась, увидев их.

— Я победила, — тихонько сказала она, словно сама в это не веря.

Гидра первая дёрнулась ей навстречу, а остальные синхронно последовали её примеру, обнимая друг друга и одновременно выдыхая с облегчением.

… К Ризану их пустили только вечером, но зато всех одновременно. Роанне обработали порезы и ссадины, остальные отделались синяками, Раминия — вывихом.

Риз лежал на кровати и выглядел уже гораздо более живым. Медсестра успокоила, сообщив, что он просто спит и должен прийти в себя в самое ближайшее время.

Гидра смотрела на них — живых, относительно целых и здоровых — и понимала, что они выжили. Её друзья, её люди — выжили. Купили себе ещё один год, неважно, какой ценой. Неважно, что Палач попросит взамен. Ничто неважно, если они все здесь, болтают, обсуждают схватку и не волнуются уже о завтрашнем дне.

В конце концов, медсестра выпроводила их глубокой ночью, и у общей спальни они попрощались.

Гидра задержалась, глядя на обитателей комнаты. Взгляд натыкался на наспех застеленные кровати, чьи хозяева уже никогда их снова не разберут. На тумбочки с личными вещами, которыми никто никогда уже не воспользуется. На две одинаковые, сдвинутые вплотную кровати, куда близняшки Дайрив и Нирина уже никогда не вернутся.

Глядя, как её подруги готовятся ко сну, Роанна рассматривала остальных — жалкую горстку выживших, рассредоточившихся по своим местам. Наверняка если собрать учеников из остальных спален, они все легко разместятся здесь.

На кроватях тех, кого собственноручно убили этим утром.

Ро поймала на себе взгляд и проследила за ним, увидев Лиру, расчёсывающую свои светлые волосы. Она улыбнулась и помахала Роанне рукой с зажатым в ней гребнем.

Гидра выдавила из себя ответную улыбку и отстранилась, отступая вглубь коридора.

В тишине она добралась до спальни. Эридана не было — один из охранников сообщил, что его срочно вызвали во Дворец Совета буквально через десять минут после начала испытания.

Темнота в комнате доказала, что отец не вернулся до сих пор. Не став зажигать свет, Роанна приблизилась к окну, тому, что выходило на Город и тянулось вдоль дальней стены до самого пола.

Огни вдалеке успокаивали. Они доказывали, что жизнь продолжается. Несмотря на смерть, раны, потерю друзей. Несмотря на боль, она должна двигаться вперёд, защищать своих близких, пусть даже ценой чужих.

Дверь позади чуть скрипнула.

— Эридан? Я победила, — бесцветным тоном произнесла она.

— Поздравляю.

Роанна обернулась, по голосу поняв, что пришёл не отец.

Палач приблизился на расстояние в пару шагов и замер, рассматривая её своим фирменным изучающим взглядом.

— Спасибо, — искренне уронила Ро. Перед глазами всё ещё стояла та пара, лежащая рядом. Она не могла представить себе худшего развития событий, чем приказ убить того, кто тебе дорог.

— Ты в порядке?

— Всё нормально. Мои друзья… — начала Гидра, но Палач прервал её раздражённым жестом.

— Я не спрашивал ничего о твоих друзьях.

— Если с ними всё в порядке, то и со мной тоже.

— Ты будешь хорошим лидером, Роанна, — помолчав, признал Палач, — среди своих людей. Но сейчас ты не среди них, сейчас ты юная девушка, которая потеряла в одночасье половину из тех, с кем провела бок о бок три года. И одного из них убила собственными руками. Скажи ещё раз. Ты в порядке?

— Я… — начала Ро и осеклась. Ронал, Дайрив, Нирана, лежавшие рядом парень с девушкой. Все они встали перед глазами, живые и здоровые, весело болтающие в столовой, строящие планы, запасающиеся личными вещами. Только чтобы завтра их всех, словно мусор, сбросили в Бездну.

Горло сдавило спазмом, мешая сказать хоть слово. К глазам подступили слёзы.

Пустые кровати, которые никто уже не согреет теплом тела. Чей-то брошенный на подушке цветок. Две одинаковых заколки на одинаковых тумбочках.

Роанна всхлипнула и отвернулась к окну. Город, в котором никто никогда не узнает о смерти этих детей.

— Плачь. Тебе нужно плакать, — спокойно произнёс Палач, положив руку ей на плечо, — ты была сильной для друзей. Теперь тебе нужен кто-то, для кого ты можешь быть слабой.

Последние слова задели в душе какую-то струну, особенно болезненную и чувствительную.

И слёзы покатились по щекам, сперва несмело, по одной, затем одновременно, словно дождь, смывающий с души тяжесть и необходимость быть Гидрой.

Обернувшись, Роанна с силой обхватила Палача за пояс, уткнувшись лицом ему в грудь, в рубашку, пахнущую воском и какими-то терпкими травами.