Опасная игрушка для крутых парней - [5]

Бретон никогда раньше не видел подобного. Его тошнило от этого кровавого насилия, но он смотрел на зверство араба, чувствуя, как от желания поднимается и его плоть. Он закрывал глаза и тут же открывал их, издавая слабый стон. Руки его дрожали. А маньяк продолжал насилие. Гафар перевернул окровавленное тело Реньо на живот, рывком поднял его. Женщина не удержалась на коленях. Тогда бандит вошел в нее сзади лежа. И закричал от боли и удовольствия. Готов был кричать и Бретон в углу. Он вспотел. Дрожащими пальцами вытащил сигарету, никак не мог прикурить. Прикурив, увидел завершение оргии. Гафар, обхватив руками голову Инессы, дернулся несколько раз и с криком от сильнейшего удара оргазма резко рванул голову женщины в сторону, ломая шейные позвонки жертвы. И тут же встал весь в крови и в поту. Судороги пробивали изнасилованное, истерзанное тело Реньо.

– Все, мсье!

Араб тяжело дышал.

Бретон затушил окурок, вышел из комнаты, прислонившись спиной к прохладной стене у двери. Его била дрожь.

Подошел Абдалкадир:

– Ты в шоке, Эл?

– Не то слово… Абдал. Такого я еще не видел.

– Теперь тебя будет преследовать мысль самому повторить увиденное.

– Я не смогу… вот так, как твой безумец Гафар.

– Сможешь. Когда-нибудь сможешь. Возьми, это успокоит тебя.

Старший араб протянул Бретону короткую сигарету.

– Марихуана?

– Да!

– Нет. В машине осталась фляжка с виски. Пошли кого-нибудь за ней.

– Но мы теряем время, Ален?!

– А я потеряю рассудок, если не выпью, – закричал Бретон.

– Хоп! Не кричи, я тебя хорошо слышу.

Он отдал команду арабу, охранявшему вход, и тот через пять минут принес заветную фляжку. Бретон сорвал крышку, поднес флягу ко рту, большими глотками ополовинил ее.

Выдохнул воздух:

– Уф! Как вода прошла.

Абдалкадир забрал фляжку:

– Достаточно!

– Да! – кивнул Бретон. – Достаточно. Сделай, пожалуйста, так, чтобы я больше не видел Гафара.

– Тогда выйди на улицу. Он должен еще отработать водителя и твоего доктора.

– Что, кроме него, этого сделать некому?

– Есть, но палач – Гафар. Зачем отбирать у него его же хлеб?

– Вы кого угодно сведете с ума.

Абдалкадир вплотную сблизился с Бретоном:

– И кого ты имеешь в виду под этим кого угодно?

– Всех. И себя в том числе.

Араб неожиданно рассмеялся:

– Ты прав. Поэтому нас боятся и нам подчиняются. Тебе стоит посмотреть еще на подобные казни.

– Нет, с меня и этого довольно.

– Эх, Ален, совсем скоро ты станешь таким же. Одно дело работать на нас, другое – быть среди нас. Ты выбрал второе, следовательно, просто обречен стать таким же, как мы, как я и как Гафар тоже.

– Я на улицу! Заканчивай здесь!

– Конечно, мсье!

Пока Гафар убивал Инессу, подчиненный Абдалкадира, Джуда отъехал на джипе метров на двести от полуразрушенного здания. Открыл багажник, вытащил оттуда связанного мужчину лет тридцати:

– Ну вот, господин Владимиров, вы на свободе, – сказал он на ломаном русском языке.

– Почему вы похитили меня? Я врач, я лечил, а не убивал людей. Лечил и повстанцев.

– Много говоришь. Проверь, паспорт при тебе?

– Вы что, отпускаете меня?

– Да. Ты нам больше не нужен.

– Ничего не понимаю.

– А тебе и не надо ничего понимать. Паспорт на месте?

Сергей Владимиров, работавший в Трипольском военном госпитале хирургом, прощупал карманы. Паспорт оказался в заднем кармане брюк.

– Документы на месте.

– Хоп.

Джуда неожиданно выхватил «кольт» и выстрелил Владимирову в руку. Русский врач схватился за рану. Араб быстро подошел к нему, сунул в ладонь «ПМ». Владимиров машинально взял его и тут же отбросил:

– Зачем мне оружие? Мне нужен бинт. Почему ты ранил меня?

– Я всего лишь исполнял приказ, а бинт? Пожалуйста.

Араб взял из машины санитарный пакет, которые часто использовались в госпитале. Бросил его к ногам Владимирова:

– Ты врач, ты знаешь, что делать. Ранение пустяковое, я стрелял так, чтобы не задеть кость.

– Я чувствую, что кость не задета.

Российский специалист разорвал пакет, достал из него бинт, начал перевязывать рану.

Джуда же забрал санитарный пакет. Отнес его и пистолет в машину. «ПМ» аккуратно опустил в целлофановый мешок. Подошел к Владимирову, который закончил перевязку и ждал, что последует дальше, плеснул на одежду бензин из бутылки. Сказал:

– А теперь ступай к дороге и по ней иди до Триполи. Это где-то двадцать километров, но ближе к городу тебя подберут, а может быть, ты встретишь машину и раньше. Ступай, ты свободен.

– Не знаю, что за игру вы затеяли…

Джуда оборвал врача:

– Или ты уходишь, или я пристрелю тебя. Это мое последнее слово.

Русский, пожав плечами, стряхивая с себя бензин, пошел к дороге.

Араб вернулся к дому. Вынес пакеты и мешок.

Абдалкадир спросил:

– Ты все сделал, как надо?

– Да, господин.

– Хорошо. Передай пистолет Гафару, пусть заканчивает работу.

Джуда вошел в здание. Вскоре оттуда прозвучали два выстрела. Из дома вышел палач и двое арабов. Гафар доложил:

– Все, Абдал, мы можем уходить.

Из проема двери полуразрушенного здания потянуло дымом, и через несколько минут пламя поднялось выше стен. Крыша дома была обрушена. Абдалкадир, несмотря на огонь, прикрывая голову платком, прошел в здание. Впрочем, тут же вернулся.

– Да, теперь мы можем ехать. Джуда, – окликнул он араба, отпустившего русского врача, – подпали «Тойоту» и к джипу. Уходим!