Опасная игра - [104]

Еремееву опять пришлось собрать все душевные силы, чтобы не вскрикнуть — на сей раз от радости — в кабинет вошла Таня Олейник. Она тоже ничем не выдала их давнего знакомства, скользнула взглядом и положила на стол бумаги на подпись.

Глава вторая СЛЕДСТВЕННЫЙ ЭКСПЕРИМЕНТ

Под колеса милицейского «газона» летел латаный асфальт московских улиц. Как странно выглядит родной город сквозь зарешеченное стекло автомобиля. Ехали впятером — водитель, Бевз, Татьяна и милицейский сержант с укороченным автоматом.

Распогодилось. Мокрое шоссе было радостно вызлащено ноябрьским солнцем.

Хотя навигация закончилась, «Санта Марина» одиноко стояла у пирса. Татьяна отправилась в яхт-клуб за понятыми и рулевым, а все остальные с большим интересом осматривали красивое комфортабельное суденышко. Еремеев даже забыл на минуту, в каком качестве он здесь находится, — показывал, объяснял и даже готовил яхту к выходу.

— Можно и чаек сварганить! — по-хозяйски предложил он, хлопоча у газовой плитки. Выдвинул столовый ящичек, где хранились заварка, соль и специи, и наткнулся на складной боцманский нож с широким кривым лезвием. Оглянувшись — никто не видит, все разбрелись по яхте — сунул в карман. Пригодится, не здесь, так в камере.

Вернулась Татьяна с двумя понятыми — начальником клуба и парнишкой-рулевым. Она была очень хороша в своем красном плаще и алом берете. Пока величественный Бевз объяснял понятым их задачи, Таня подошла к Еремееву и тихо шепнула:

— Бери меня в заложницы и ходу! Понял?! У меня в правом кармане нож.

Еремеев оценил обстановку. Бевз с понятыми на берегу, автоматчик на пирсе. Водитель-милиционер разгуливает по крыше салона. Есть ли у него оружие?

— Саша, — крикнула Татьяна автоматчику, — принеси, пожалуйста, мою сумку. Она на заднем сиденье!

Сержант, закинув автомат за спину, поплелся к машине. Татьяна спрыгнула с пирса в кокпит и выжидательно посмотрела в глаза Еремееву: ну же?!

Олег не спеша снял швартовый конец с носовых уток.

— Иди сюда, — подозвал он водителя, — подержи трос.

Молоденький милиционер соскочил на пирс и охотно взялся помогать. Теперь на яхте никого, кроме Татьяны, не было. Еремеев спустился в кокпит, нажал кнопку стартера. Дизель фыркнул в воду и глухо забубнил, сотрясая корпус сытой дрожью. Все обернулись на этот новый звук. Пора!

«Господи, помоги!»

Еремеев выхватил боцманский нож, притянул Татьяну, которая охотно приникла к нему, приставил ей к горлу кривое лезвие и заорал:

— А ну, падлы, не подходи! Все на берег! Кто рыпнется — зарежу!

Бевз оторопело вскинул свои роскошные брови. Но Еремеев следил только за автоматчиком. Тот вскинул оружие и в нерешительности замер. Сергей Сергеевич тоже достал пистолет.

Татьяна закрыла глаза, и Еремеев почувствовал сквозь плащ нешуточную дрожь ее сильного тренированного тела. При желании ей ничего не стоило перекинуть его через бедро, но она лишь вжималась в его грудь.

— Марш с пирса! — крикнул он водителю, все еще державшему носовой швартов. — Брось трос и на берег!

Милиционер повиновался и пятясь сошел с мостков. Еремеев, не отпуская Татьяну — она покорно присела, когда он нагнулся, — включил муфту, и «Санта Марина» дернулась назад, волоча по воде брошенный швартов. Автоматчик дал очередь поверх мачты.

— Зарежу! — страшно прокричал Еремеев и снова сунул кривое лезвие под Татьянин подбородок. Бевз замахал на сержанта руками и кинулся к машине. Еремеев присел на банку кокпита, посадил Татьяну на колени и взялся за румпель. «Санта Марина», набирая обороты, уходила все дальше и дальше. Пометавшись в поисках катера — черта с два найдешь, навигация кончена, все плавсредства на стендах, — люди на берегу помчались к зданию яхт-клуба вызывать подмогу. Конечно, Бевз мог вызвать и вертолет, и милицейский глиссер, так что далеко не уйдешь — Еремеев это понимал и держал курс к ближайшей рощице.

— Может, я слезу? — попросилась Татьяна.

— Сиди, так теплее и приятней! — Он покрепче обнял ее.

— Нож-то убери. Страшный какой. Я даже испугалась.

Он поцеловал ее в висок. Она отстранилась:

— Свяжешь меня и оставишь здесь. А сам беги на шоссе. Только в Москву не возвращайся. У меня есть немного денег… О Боже, в сумке остались. Ни копья…

— Тогда сделаем по-другому. Ты, я думаю, на службу не торопишься. Эту ночь мы проведем в одном хорошем месте. А потом я запрошу за тебя приличный выкуп. Они заплатят за все, что не доплатили тебе и мне.

Она призадумалась, глядя в бегущую воду, потом тихо спросила:

— Может, не надо? Ты и так вне закона…

— Семь бед, один ответ.

— А дальше? Куда ты потом денешься?

— Пока не знаю. Сейчас самое главное высадиться в безопасном месте.

На правом берегу сверкал фюзеляж самолета, на котором стюардессы отрабатывали действия при приводнении лайнера. Тренажер пустовал и Еремеев направил яхту прямо к нему. Он пристал к причальчику Учебного центра и, прежде чем выбраться на него, велел Татьяне накинуть поверх своего вызывающе красного плаща серый дождевик из штормового гардероба, сам же облачился в тимофеевский ватник, найденный в спальной «шхере» Артамоныча. Ему хватило хладнокровия, чтобы набить брезентовую кису «представительскими» консервами и пачками крекера, оставшимися после последнего выхода «в море». Бросив прощальный взгляд на мирок былого счастья, он, как и подобает капитану, сошел последним с борта «Санта Марины». С этого момента его обуяло дикое желание бежать, бежать, бежать как можно дальше отсюда и быстрее. Тем, кто вот-вот должны были пуститься в погоню, ничего не стоило засечь место их высадки и начать преследование по горячим следам. Слишком приметно торчала мачта яхты у берега.