Опасная фамилия - [11]

Захватив сюртук, Серж вошел в их общую с Надеждой Васильевной спальню. В нее можно было попасть еще из будуара супруги с противоположной стороны. Дверь в будуар была закрыта. Он и здесь включил свет. И оторопел, не веря своим глазам. Но беспомощность и слабость были глубоко чужды ему. С самого детства Серж воспитывал в себе силу и решительность в поступках. Еще не до конца понимая, что произошло, первым делом он бросился к двери будуара и тщательно запер ее на ключ.

– Серж, что ты делаешь?

Голос Надежды Васильевны звучал приглушенно. Он попросил ее не беспокоиться, отдыхать, переодеваться, но оставаться пока у себя. Ему требуется кое-чем заняться. Двигаясь вплотную к стене, он вернулся к открытому проему двери и заставил себя посмотреть. То, что находилось перед ним, было так ужасно и так невозможно, что Серж не отвернулся, а смотрел и смотрел.

Наконец, он встряхнул головой и плотно затворил дверь в кабинет. Теперь следовало что-то предпринять. Привычка оценивать ситуацию, а затем совершать поступки удержала от первого, импульсивного шага. Серж заставил себя сесть, не замечая, что все еще держит сюртук, и прикинуть варианты. Их было не так уж много. Каждый из них не сулил ничего хорошего. Это происшествие было куда неприятней кражи перстня. Не так легко из него будет выбраться.

Еще раз прикинув шансы, Каренин выбрал решение, которое ему казалось не столько правильным, сколько логичным. Правильного решения не было. В наличии имелось плохое, очень плохое и катастрофическое. Из трех он всего лишь выбрал первое. Бросив сюртук на кресло, Серж подошел к телефонному аппарату, недавно установленному в его доме, снял с рычага черный рожок и прокрутил ручку вызова станции.

8

Сыскная полиция делила полицейский дом с управлением полицеймейстера 2-го Отделения столицы и 3-м Казанским участком. За неимением своих помещений для допросов всех задержанных отправляли в участок, где для этого держали отдельную комнату позади приемного отделения. Даму в вуали посадили на табурет перед письменным столом. Она закинула ногу на ногу и нервно покачивала ботиночком. Из пары филеров, задержавших ее, в допросной остался только Афанасий Курочкин, ростом достававший чуть не до потолка, но при этом имевший странное свойство растворяться в окружающей обстановке не хуже хамелеона.

Ванзаров пропустил вперед инкогнито. Престижная должность няньки при бездельнике выпала ему по чистой случайности. Иные чиновники департамента полиции готовы были отдать многое, чтобы иметь счастье сопровождать особу королевской крови. Здесь виделись большие перспективы для карьеры и уважения начальства. Ванзарову эта обуза была ни к чему. Три дня назад его вызвали в Департамент, где сообщили радостную новость: он выбран в качестве сопровождающего высокопоставленного лица. Ванзаров спросил, нельзя ли отказаться от подобной чести. Ему пояснили: отказаться можно, дело добровольное, но на прежнюю свободу и возможность выбирать дела тогда рассчитывать не стоит. Или знакомить кронпринца с преступным миром Петербурга, или вся тяжесть службы чиновника сыскной полиции. Выбирать особенно было не из чего.

Кронпринц Леопольд оказался на редкость добродушным и компанейским малым. Он сразу обещал Ванзарову одну из высших наград своей небольшой страны и щедро раздавал золотые гинеи каждому, кто ему приглянулся. Первый день был посвящен визиту в ссыльную тюрьму на Захарьевской улице. В Петропавловскую крепость принца на всякий случай вести не рекомендовали. А то, чего доброго, увидит политических заключенных. На Захарьевской содержалась публика мирная: воры, убийцы, бездомные. Все как один получившие срок и ожидавшие отправки в ссылку или на каторгу.

Леопольд заходил в камеру, при помощи Ванзарова расспрашивал о деталях и подробностях, удивлялся зверской простоте российских преступлений, награждал золотым и даже протягивал руку. Каторжные ее пожимали с некоторым сомнением, а вот что делать с диковинной монетой, понять не могли. И быстро сбывали их конвоирам за отечественный рубль. В новой камере повторялось все сначала.

Другой день был отдан делам более приятным: Леопольд отправился изучать публичные дома в Песках. Зная о такой слабости будущего союзника России, в 1-й и 2-й участки Рождественской части были отправлены строгие депеши: вычистить и подготовиться для приема высокого гостя. Что и было сделано со всяческим старанием. Кронпринц остался в полной уверенности, что дело публичных женщин в России поставлено на невероятную для Европы высоту сервиса, заботы о простом клиенте и вообще санитарной гигиены.

Напоследок Леопольд пожелал участвовать в настоящем полицейском деле. Была организована внеплановая облава на бродяг, проведенная силами полиции и городовых трех рот полиции. Однако прогулка по мусорной свалке Горячего поля не произвела на кронпринца впечатления. Он зажимал нос и просил Ванзарова поскорее его увести. И уже в отеле, после ванны с ароматическими маслами, он печально признался, что поездка чудесная, но вот не удалось поучаствовать в настоящем задержании преступника. Чиновник от министерства иностранных дел, тоже игравший в няньку, грозно блеснул глазами. Ванзаров предложил задержать весьма интересного преступника. По сведениям, он, вернее – она, как раз должна прибыть в столицу на «гастроли». Леопольд несказанно оживился, заявил, что пойдет в гриме, и соорудил из себя настоящего сыщика. Ванзаров аккуратно намекнул, что так он привлечет всеобщее внимание. Однако кронпринц был уверен в обратном.