Опасная чувственность - [39]

– Это хорошо. Я не хотела бы встать между тобой и твоими друзьями.

– Этого не случится. Потому что ты тоже мой друг. И я не хочу, чтобы это изменилось.

Она подарила ему счастье, о котором он и не мечтал, когда влюбился в своего лучшего друга.

И он крепче прижал ее к своей груди.

Эпилог

Джонас вошел в бар, в котором назначил встречу Уоррену и Хендриксу. Несмотря на то что он сказал Вив, сам Джонас не был уверен, что друзья хорошо отнесутся к его признанию.

Уоррен и Хендрикс уже сидели за уютным столиком и потягивали пиво. Но когда Джонас сел напротив них, Хендрикс откашлялся и сказал:

– Я рад, что ты пригласил нас. Я хотел попросить вас кое о чем очень важном.

Джонас обрадовался предлогу отложить свое объявление.

– Говори короче. У меня кризис на работе, – рассеянно сказал Уоррен, просматривая сообщения на своем телефоне.

Хендрикс поднял глаза к небу.

– У тебя вечно кризис на работе. Я хочу, чтобы вы, ребята, сделали мне одолжение. И я прошу вас пообещать мне, что вы не очень рассердитесь.

– Похоже на то, что нам будет от чего рассердиться. Ну же, валяй, говори, – сказал Уоррен.

– Я женюсь.

Уоррен, который как раз поднес кружку к губам, едва не захлебнулся пивом.

– Что?

Хендрикс виновато посмотрел на него:

– Я вас шокировал?

Уоррен хлопнул себя по лбу:

– Повтори еще раз. Я не ослышался? Мне показалось, ты сказал, что женишься.

– Точно. – Хендрикс нахмурился. – Это пойдет мне на пользу.

– Ты говоришь так, словно рассуждаешь о пользе овощей, а не о священных узах брака.

Хендрикс пожал плечами:

– Я женюсь на Розалинде Карпентер.

Джонас и Уоррен уставились на него.

– Ну и дела! С ума сойти. И она так же сногсшибательна в жизни, как и на обложках мужских журналов?

Хендрикс ударил его локтем в бок, хотя Уоррен не был виноват в том, что ее откровенных фотографий было такое великое множество.

– Заткнись. Не забывай, что говоришь о моей невесте.

Джонас постучал по столу, чтобы привлечь их внимание.

– Если ты хочешь, чтобы мы присутствовали на твоей свадьбе, мы согласны. А теперь давайте поговорим обо мне.

– О чем именно? – спросил Уоррен, снова занявшись своим телефоном.

– Я нарушил наш пакт.

Телефон выпал из руки Уоррена.

– Что ты сделал? Это Вив?

Джонас кивнул. Он смущенно молчал, пока его друзья сыпали упреками в его адрес, говоря о предательстве и непонимании значения слова «клятва». И Джонас не мог винить их за это. Пока они сами не испытали, какое это счастье – любить и быть любимым.

Когда их возмущение немного улеглось, Джонас снова заговорил:

– Поверьте, никто так не удивлен, как я сам. Но это правда. Я люблю ее, я нарушил наш пакт. И все совсем не так, как было с Маркусом. Она тоже любит меня, и мы очень счастливы. И я верю, что вы будете рады за меня. Потому что мы собираемся до конца жизни любить друг друга.

По крайней мере, он на это надеялся. И было настоящим чудом то, что Вив разделяла его надежду.

– Я не могу поверить, что ты так поступаешь с нами, – фыркнул Уоррен. – Неужели слова «верность клятве» ничего не значат для тебя?

– Это очень важно для меня, – возразил Джонас. – Поэтому и я говорю вам правду. Я не хочу лгать, потому что это будет нечестно по отношению к Вив. И я не могу не любить ее. Я пытался сделать это, и в результате мы оба были очень несчастны.

– Именно этого и заслуживает человек, предавший своих друзей, – проворчал Хендрикс.

– Посмотрим, как ты будешь чувствовать себя после того, как женишься, – мягко произнес Джонас.

Уоррен причитал еще добрых пять минут, сыпля обвинениями в его адрес, а потом наконец перевел дыхание.

– Я все сказал. А теперь мне пора вернуться к работе.

Он встал из-за столика и гордо удалился.

Хендрикс только улыбнулся.

– Я знаю, что ты не хотел нарушать наш пакт. Ну что ж, всякое случается. Слава богу, что я никогда не окажусь на твоем месте. Но я счастлив, что ты счастлив.

– Спасибо, дружище.

Они пожали руки и выпили пива за их десятилетнюю дружбу.

Когда Джонас вернулся домой, Вив уже ждала его. Он поднял вверх большие пальцы, давая ей знать, что все в порядке, а потом схватил ее в объятия.

– Я хочу попросить тебя об одолжении.

– Всегда пожалуйста.

Никаких колебаний. И это он любил в ней больше всего. Она была готова на все, о чем бы он ни попросил ее. Потому что любила его.

– Ты даже не хочешь спросить, чего именно я хочу?

Она пожала плечами:

– Если это что-то вроде того одолжения, из-за которого я получила лучшего в мире мужа, почему бы мне отказываться? Одолжения, о которых ты просишь, оборачиваются большой радостью для меня, так что…

Рассмеявшись, Джонас поцеловал ее, и она хихикнула. Счастье переполняло его, и он даже начал опасаться, что его сердце не выдержит.

– Не уверен, что ты обрадуешься. Я хотел попросить тебя никогда не переставать любить меня.

– Ты прав. Это меня совсем не радует, – притворно надула губки Вив. – Это настоящая пытка. Но полагаю, мне придется с этим мириться до конца жизни.

– Хороший ответ, – сказал Джонас и снова поцеловал свою жену, свою возлюбленную и своего лучшего друга.