Опасайся дверных ручек - [15]
Утешало только то, что она не одна такая.
Юлга поймала себя на том, что начала выбивать пятками простенький танец стихии, родом из детсадовских времен. Темп задавали деревянные подошвы Майиных сандалий.
Огонь и земля — далеко не полный круг, но не прошло и трех минут, как синекосая соседка сзади и блондинка откуда-то из глубин очереди присоединились к танцу.
Юлга отлично понимала, что если бы Майе вдруг не захотелось танцевать в полном кругу, этот танец не состоялся бы, но так же чувствовала, что вольна выйти из круга в любой момент, а потому не выходила. Это было удивительно весело, выплясывать с полузнакомыми девчонками танец прохлады.
Ни о чем не думать, ни о чем не печалиться, не анализировать — просто танцевать.
Купол раскрывался, как невидимый цветок, очередь окружила танцующих, стремясь получить лепестки свежего влажного воздуха и прохладной земли: Юлга никогда раньше так полно не чувствовала свою стихию, разве что в далеком-далеком детстве. Пожалуй, Майя не такая уж плохая, а что эксцентричная, так это все огневики такие…
Кто бы мог подумать, что соберется полный круг?
Что Юлга окажется в полном кругу?
Варт смотрел на трубку как на личного врага. После шепотка в конце так и представлялась Юлга, падающая в пыль, суетящиеся медики и прочее, прочее. От шепотка так и разило пси-воздействием, но, все же…
Но он же говорил ей, чтобы она вышла пораньше. Предупреждал, что очередь будет. Она только отмахнулась и перевернулась на другой бок.
А еще он обещал, что проведет окольными путями, если она попросит, и она попросила. Если учесть, что она вчера не него как обиделась, так и до сих пор он ее обиду по телефону чувствует, то это ей нелегко далось.
И тут Варт почувствовал нечто… не то, неправильное, то, что не мог идентифицировать, то, что сам никогда не чувствовал — Юлгино.
— Слушай, Хако, посиди тут, а?
— Что, достала тебя твоя девчонка? — Понимающе спросил Хако, дернув острым ухом.
От него пахнуло насмешкой: несомненно, он слышал весь телефонный разговор, он вообще все всегда слышал.
— Что-то навроде того. Племяшка поступает. — Неловко соврал Варт.
— Ну, раз племяшка… как я могу тебя подвести? — Улыбнулся Хако. — иди уж… Дядюшка.
Не поверил.
Ну и Окос с ним.
Так Варт оказался на площади перед институтом, когда танец был уже в самом разгаре. Отчаянно ныла переносица, еще немного, и капли крови окрасят пыль под ногами.
Слишком сильные эмоции вокруг: восхищение и радость толпы, Юлгина увлеченность и настоящий пожар энтузиазма из непонятного и незнакомого источника. Варту бы сбежать, закрыться, но слишком любопытно.
Варт с трудом пробился в первые ряды.
Девчонки танцевали самозабвенно. У Варта уже давно не было проблем с нормальным человеческим зрением, но сейчас ему приходилось порядком напрягаться, чтобы не сбиться на эмоциональные образы.
Они танцевали, как настоящий стихийный круг — они и были Кругом. Варту говорили, что нет ничего прекраснее танца инициации, и теперь он знал: не врали.
Рыжая, наверное, огневичка, похожая на уроженку Ялена, громко щелкала по земле деревянными сандалиями, отбивая такт. Земля под ее ногами дымилась, рассыпаясь искрами после каждого притопа. Звенела многочисленными браслетами водяница, плясавшая с ней в паре. Волосы синей волной разлетались за ее плечами, разлетались с каждым позвкиванием льдинки-капельки и шипели, соприкасаясь с землей. «От противного работают, по наитию, хороши!» — Сказал кто-то за Вартовым плечом.
Юлга плясала с блондинкой: они были как черное и белое, как магнитные полюса. У Юлги глаза светло-серые, волосы темно-русые, почти черные, блондинка черноглазая, как жук. Юлга замотана в тряпки с ног до головы: многочисленные юбки, многослойные широкие рукава задрались до локтей, белые ажурные перчатки — не зря Варт их сегодня вернул обратно на стол — выделяются на смуглой коже. Блондинка — в чем-то ажурном, как те перчатки, газовом, воздушном, почти незаметном, белокожая, как приведение.
Босые ноги Юлги поднимают пыль — тонкие пальцы рук блондинки разрывают и ткут что-то из воздуха.
Они повторяли движения друг друга, усиливая чужую магию, резонируя в собственной противоположности. Четыре девушки — как одно целое.
Где-то за спиной послышался коллективный вздох, толпа разделилась надвое: кто-то еще начал свой круг.
Юлгин круг был первым — но не единственным.
Этот феномен назывался «круги по жаре». Так всегда бывало: кто-то из поступающих, доведенных специально наколдованными для этих целей жарой и духотой до грани безумия, собирал свой круг и начинал плясать прохладу. Иногда такое случалось раз за неделю поступления, иногда три, но редко когда больше четырех.
После первого круга круги складывались лавинообразно. Потока стихийников всегда было два: один разбитый на группы по кругам, а другой с теми, кто еще свой круг не нашел, или был слишком силен для круга.
Правда, Варт думал, что Юлга врала про то, что ее дар — слабая земля. Ярт был уверен, что у нее какой-то пси-дар. Хотя… одно другому не мешает.
Варт невольно залюбовался синхронностью единого организма, этого сгустка магии, танцующего в четырех телах. Он с трудом, но все-таки смог различить на фоне эмоций толпы и их собственного чистого экстаза инициации медленно накапливающуюся усталость, и когда Юлга начала падать без сил, успел ее подхватить.
И было Лэйли видение, что принцесса на самом деле принц, и чем все это кончится. Но в тринадцать лет как-то больше думаешь о вечернем бале, а не о долгосрочной перспективе. А принц такой славный парень. Вроде как… подружились? Надо бы помочь, да? Хорошему-то человеку… При создании обложки вдохновлялся образом, предложенным автором.
Кто в здравом уме наймет рыжего рыцаря, продавшего турнирный доспех, и магичку, с трудом контролирующую свою силу и темперамент? Ни один нормальный человек не решится. А нелюдь? ЧЕРНОВИК.
Жила-была королева, и было у нее три дочери: старшая — умная, младшая — красивая… а средняя ни то ни се. Ни искренности, ни внешности, ни смелости, ничего, натуральное пустое место. Ни рыба ни мясо. Как вообще ухитрилась пролезть в главные героини? Как-то оно само получилось: у старшенькой муж подгульнул, у младшенькой способности проснулись, а средняя так, случайно мимо проходила, и тут ее и втянул в свои мутные делишки друг, почти брат, верный пес на государственной службе. А она и не сильно сопротивлялась.
Выполняя рутинное поручение, Фредерика оказывается в обстоятельствах, вынудивших ее познакомиться с миром, существующим параллельно с реальностью обычных людей. Там обитают вампиры, и у них свои амбициозные правители, свои непреложные законы, там все пропитано магией и самыми темными желаниями. Оказавшись среди обитателей тьмы, Фреда узнает свое прошлое и обретет любовь, цена за которую окажется слишком высокой. Прошлое встретится с настоящим, а человеческая жизнь станет элементом, связующим то, что не может и не должно быть связано никогда и ни в одном из миров.
На раскопках на острове Поллепель в руинах замка, Моника находит бутыль с посланием внутри. Она, не задумываясь о последствиях, с легкостью вскрывает пробку и зачитывает древнее заклинание. Что было дальше, Моника помнила смутно. Очнулась Моника уже в больнице и, как оказалось позже, в психиатрической. Куда ее определил «любимый мужчина», не забыв прикарманить находку. Да только обитатель таинственной колбы уже выпущен и теперь сосуд бесполезен. Джинн ищет свою спасительницу, чтобы выполнить ее три желания. Но стоит последнему желанию сорваться с уст девушки, как она окажется во власти джинна.
Он всегда приходит без приглашения во тьме ночной. Имя этому гостю Страх, черный человек, Король Кошмаров. Но разве так страшны иллюзии, если сравнивать с тем, что выплескивает водопадом реальность? Бугимен после поражения ищет способ восстановить свою силу и выместить гнев. Казалось бы, явиться к той, что постоянно видит кошмары — лучшее решение. Но так ли все просто?
Что-то злобное кипит в Нью-Йорке.«Месяц назад я с ужасом наблюдала, как шесть моих товарищей-новобранцев умирают после глотка Нектара богов, божественного напитка, который или дарует тебе магические силы, или убивает тебя. Поверить не могу, что пришла за добавкой».Леда Пирс пережила первое испытание богов и проникла в Легион Ангелов, но борьба еще далеко не закончена. Кто-то отравляет сверхъестественных существ в Нью-Йорке. Подозревая ведьм, Легион посылает Леду на расследование. Чтобы спасти город, ей понадобится магия, которой она не обладает — а получение этой магии может попросту ее убить.
У семнадцатилетней Рейн Купер проблем по самое горло: исчезновение отца, сумбурное поведение матери и возможный отъезд ее парня. Последнее, что ей сейчас нужно — это Торин Сент-Джеймс, таинственный новый сосед с наглой улыбкой и странной способностью читать ее.Рейн тянет к тёмной сексуальности Торина, несмотря на здравый смысл, пока он не спасает ее при помощи странных знаков, и она понимает, что он другой. Но, исцелив ее, Торин изменил что-то внутри Рейн. Теперь она не может перестать думать о нем. В одно мгновение она хочет упасть в его объятия, в другое — бежать прочь.В страхе она решает выяснить, кто такой Торин.
Ничто не может остановить Рейн Купер, когда она чего-то хочет...Рейн, наконец, знает, что ее великолепный сосед Торин Сент-Джеймс - легенда из скандинавской мифологии, и что ее чувства к нему сильны. Торин без ума от Рейн, но нарушил одно правило, которым жил: никогда не поддавайтесь Смертному. Проблема в том, что он больше не помнит ее, его воспоминания стерты Норнами - норвежскими судьбоносными божествами, чтобы наказать девушку за то, что она бросила им вызов.Так что Рейн придумала план...Она сделает так, чтобы Торин забыл свое правило во второй раз и влюбился в нее снова.Но Рейн быстро узнает, что хорошо продуманные планы не работают, когда имеют дело с божествами и сверхъестественными существами.