Опаловый перстень. Авантюра доктора Хирна - [5]

Было уже позднее утро, когда баронет проснулся. Шарль всю ночь просидел у его постели.

— А, вы здесь? — сказал англичанин, открывая здоровый глаз. — Очень любезно с вашей стороны.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Шарль, пожав протянутую руку.

— Хорошо, то есть не слишком плохо. Разве что голова немного тяжелая.

— Не вставайте.

— Да, придется. Я не выйду из каюты, пока мое лицо не приобретет свой обычный цвет. Зачем пугать местных дам? Чувствую, мне предстоит серьезно поскучать. Ведь я и двух минут не могу один провести.

— Если позволите, милорд, я составлю вам компанию.

— Если позволю! Я потребую с вас это! Но что за славный удар! И как это вам удалось? Я закрылся левой рукой по всем правилам английского бокса.

— Милорд, ради бога, не напоминайте мне о моей вине! Оставим этот разговор.

— О вашей вине? Я от души ее вам прощаю с одним условием: вы научите меня так же делаться виноватым.

— Извольте. Как вам будет угодно, но давайте сейчас не будем об этом говорить.

Баронет послушался и не упоминал больше о ночном происшествии. Но стоило только Шарлю увлечься чтением или просто засмотреться на море, англичанин начинал быстро вертеть кулаками и наносить удары какому-то невидимому сопернику. Можно было сделать вывод, что он постоянно думает о том, каким образом Шарль ударил его. Мужчины совершенно помирились, и Шарль охотно разделял невольное заточение англичанина. Скажем больше: Шарль чувствовал большую симпатию к своему недавнему противнику.

Когда сэр Уилки наконец поправился, они пришли в столовую вдвоем. Однако, несмотря на природное добродушие баронета, он все же с ненавистью покосился на знаменитый буфет и не захотел долго оставаться в комнате, где он потерпел такое обидное для англичанина поражение.

— Не пройтись ли нам по палубе? — сказал он. — Я жажду подышать чистым воздухом.

— Пойдемте, — ответил Шарль.

Друзья поднялись наверх. К этому времени пароход уже подплывал к Новой Земле. Погода изменилась: ветер посвежел, море сильно рябилось, на палубе практически не было видно людей. Остались лишь те немногие, кто уже привык к морской непогоде. Молодые люди сели подальше от всех.

— Вы мне еще не сказали, зачем едете в Америку, — сказал баронет, хлопнув своего нового приятеля по коленке.

— Я думал, что вы знаете.

— Нет, не знаю.

— Я еду в качестве горного инженера, исследовать золотоносные жилы, которые, говорят, существуют в подошве Скалистых гор.

— Вы едете к Скалистым горам проводить геологические исследования?

— Да.

— Но не на бывшую землю шаенов, по крайней мере?

— Именно туда.

— Вас послало французское правительство?

— Отнюдь. Я еду к одному богатому американскому плантатору из Луизианы.

— Как его фамилия?

— Макдауэл.

— Бог мой! Этого я и боялся!

— Что с вами?

— Да ведь это отец молодой особы, на которую вы тогда так упорно смотрели.

— Милорд, поверите вы мне теперь, если я дам честное слово, что не только не видел этой дамы, но даже не подозревал о ее существовании?

— Верю, верю! Вы не видели ее… Но увидите, — жалобно прибавил баронет, помолчав несколько секунд.

— Так что же?

— Ах, милый друг, тогда и с вами случится, что и со всеми, кто только ее видел: вы до беспамятства в нее влюбитесь.

— О! — засмеялся Шарль. — Не бойтесь, я так быстро не воспламеняюсь.

— Ах, друг мой, до знакомства с ней и я думал, что у меня железное сердце, — сказал, вздохнув, колосс. — Как-то по дороге из Дувра в Кале мне случилось сидеть возле одного американского семейства. Общий знакомый представил меня, и я увидел мисс Нэнси Макдауэл, и… и…

— И что?

— С тех пор я ее раб… и самый несчастный человек на свете.

— Разве ваше предложение не приняли?

— Что вы! Я и не смел сделать его. Женщины в этом отношении ужасно прозорливы, а мисс Нэнси прехитрая. Она наверняка угадала мою тайну. В Париже, в Гранд-отеле, я, входя к ним, всегда вот так на нее смотрел. — Сэр Робертсон заворочал своими огромными глазами навыкате с таким наивно-комичным видом, что Шарль закусил губы, боясь расхохотаться.

— Но почему же вы решили, что ваше предложение не примут, если даже не намекнули о своих чувствах девушке? — спросил Шарль.

— Повторяю вам, у меня духу не хватило. Кроме того, прежде чем признаться мисс Нэнси, я хотел получить согласие ее отца, но никак не мог найти друга, который мог бы попросить для меня у Макдауэла руки его дочери.

— Если хотите, милорд, я буду для вас таким другом.

— Ах, мой милый! — воскликнул баронет, хватая Шарля за обе руки. — Неужели вы сможете оказать мне эту услугу?

— Вы сомневаетесь?

Однако радость быстро покинула лицо баронета, и он снова стал печален.

— Нет, — уныло ответил он, — это невозможно.

— Отчего?

— Вы непременно не устоите против блеска темных глаз мисс Нэнси.

— Больше ничего?

— А разве этого мало?

— Так даю вам слово, баронет, быть вашим ходатаем перед Макдауэлом.

— Ах, друг мой! — вскрикнул англичанин и кинулся к Шарлю с объятиями. — Ах, что вы за человек! А я все бранил французов!

— Так решено?

— Решено, но прежде я должен все вам рассказать, чтобы вы знали, какие трудности ждут нас в этом деле. Откровенно говоря, я боюсь, что мисс Нэнси может быть невестой брата второй миссис Макдауэл.