Опаленный, том 2 - [18]

Командир, почесав нос, поднялся из кресла:

— Дождались. Поднять личный состав, экипажи собрать на полосе!

Глава 6

— Поверить не могу, что у нас получилось… — утёр я пот со лба после первой более-менее направленной попытки использования магии.

— Вот так-то, Ваня. Ждём десять минут — и все демонологи Смоленщины отправятся прямиком в Преисподнюю, где им самое место!

Николай Александрович с довольным выражением лица отключил одну рацию. Теперь и мне можно было убрать руки, правда, со второй, свою работу я сделал. Достучаться до хоть кого-то через устроенные демонами помехи было совершенно невозможно. Мы старались и так, и эдак — поднимались на крышу, подключались к мощному усилителю сигнала. Военные даже притащили направленную антенну — всё без толку. Казалось, нам так и придётся сидеть без единого шанса на поддержку со стороны авиации. Летающие тут и там штурмовики нашего сигнала не принимали, и прочие дворяне к этому отношения не имели, так что мы решили, что пилоты действуют по собственной инициативе — в конце концов, мог же их командир сам разобраться в ситуации и направить нам хоть какую-то поддержку?

Но граф Булычев придумал совершенно безумную на первый взгляд идею. Раз уж демоны так меня боятся, возможно, что и достаточно будет мне их напугать своим боевым кличем. Об этом ему поведала не иначе как Екатерина Николаевна, которой нигде не было видно — а ведь меня искала именно она!

Увы, клича оказалось недостаточно. Лишь я воскликнул: «Волей победим!» — как голоса демонов и грешников смокли, но только на пару секунд. Пришлось мне пройти ускоренный курс магического воздействия на радиоаппаратуру, чтобы давить уже демонов своим многократно усиленным голосом. И пока я всячески кричал на демонов и поливал их грязью по открытым каналам с помощью одной рации, Николай Александрович имел возможность поговорить с одним ближайших из военных аэродромов, что имел в ангарах крупные бомбардировщики. Ответили только из Рудни, прочие молчали. Значить это могло только одно — их уже уничтожили. Достаточно было хотя бы пары-тройки демонологов среди военных, чтобы целое армейское соединение пало.

— А демонологов точно не начнут допрашивать там, в Аду? — показал граф указательным пальцем вниз.

— Не должны. Таких отправляют прямиком в глубины — по слухам, от боли там даже слово внятно сказать совершенно невозможно, — стопроцентной уверенности в своих словах у меня не было. Но лучше уж пусть страдают там, чем руководят людьми здесь.

Стоило только Булычеву успокоится, как его тут же заставила грызть ногти Хана. Одним только лишь вопросом:

— Ваше Сиятельство, вы сказали тому военному, что более высоко стоящих дворян нет. А как же Анастасия Николаевна?

Николай Александрович хоть и пытался как-то скрыть свои эмоции, но выходило у него паршиво, уж не знаю почему. Сперва забегали глаза, потом он и вовсе отвернулся от меня и сестры, словно бы смотря на карту. Даже заглядывать в его голову не пришлось.

— Как бы вам сказать, госпожа Фудзивара… Её Высочество, весьма вероятно, уже давным-давно погибла, ещё в первые часы вторжения.

— Это предположение соответствует действительности хоть сколько-то? Или вы просто не хотите её спасать, потому что она демонолог? — от моего вопроса граф опёрся на стол, тяжело вздыхая. Похоже, что я попал в яблочко. Он и правда ненавидит демонов и демонологов. Страшно представить, сколько ему требовалось сил, чтобы сдерживать себя в её присутствии.

— Ты ошибся, Ваня. Позволил бы я ей входить в свой дом, если бы ты был прав? Нет, я искренне считаю, что она погибла. Ведь её фамильяр — это нечто совершенно невероятное, недостижимое и непостижимое. Боясь, даже твоих сил может не хватить, чтобы с ним справиться. Куда уж ей и её охране…

Да, я ошибся. Надо это признать. Зря я плохо подумал об этом человеке. Он не настолько обезумел от ненависти, чтобы позволять людям из-за этого гибнуть. Вовсе нет — всего лишь очень прагматичный человек, что не желает тратить силы в попытках ухватиться за крохотный шанс, что Анастасия Николаевна ещё жива.

— Лично мне тяжело поверить в то, что Её Высочества уже нет в живых. Пока не увижу её тела — буду считать, что она цела и невредима, — что сестра, что граф Булычев посмотрели на меня, подняв брови едва не на самый лоб. Но если у Николая Александровича на лице было написано, какой же я дурак, то вот Хана лучилась надеждой: — Она ведь должна была быть у себя в особняке, не так ли?

— Ваня, прошу тебя, не рискуй головой понапрасну. Ради Кати, — попытался остановить меня граф, но лишь подал мне идею.

— Кстати, Николай Александрович, нигде не видно вашей дочери. А я бы не отказался взять её с собой.

Я старался не смотреть в сторону погрустневшей Фудзивары. Бедную девушку сегодня весь день то бросало на дно отчаяния, то напротив поднимало к вершинам надежды. Понятно, что переживала она не из-за того, что мне придётся с другой. Ей не хотелось, чтобы я погиб по глупости. Похоже, что моя сегодняшняя глухота, полученная при её спасении, явно не добавляла Хане уверенности в Екатерине Николаевне. Признаться, я и сам опасался, что подобная ситуация может вновь произойти. Но решение проблемы уже было, оно лежало на поверхности с самого начала.