Опалённый, том 1 - [41]

Нет, бедным его особняк назвать было нельзя при всём желании. Но скромность, что подчеркивала уют, была несомненно.

Всей дружною толпою мы прибыли к назначенному сроку. Вместе с Ханой, разумеется, отправились близняшки. Только на входе возникла проблема.

— Извините, госпожа, но не могу вас пропустить.

Отказ охранника обескуражил сестру. Она-то наверняка с самого детства привыкла, что ей отказывать не принято, и потому не находила слов.

— Всё в порядке, она со мной, — попытался было я вступиться за сестру, протягивая охраннику пригласительный конверт, но усатый мужчина был непреклонен.

— Его Сиятельство ожидает только Ивана Андреевича Ронин. Кого-то ещё в списках посещений нет.

— Да как ты смеешь!.. Я же Фудзивара Хана, представительница дома Фудзивара. Приехала в Смоленск с официальным визитом!.. — Хана всё сильнее раздувала ноздри, близняшки уже готовились не то хвататься за свои мечи, не то оттаскивать свою госпожу от твёрдо следующего инструкциям работника графа. Тот, свою очередь, по внутренней связи сообщил о японках:

— Николай Александрович. Вместе с господином Рониным приехала госпожа Фудзивара. Требует впустить её.

— Это ты правильно делаешь, что докладываешь Его Сиятельству, — хмыкнула Хана, пока охранник получал инструкции от самого графа. Наконец он кивнул и спросил:

— Простите, госпожа Фудзивара, у меня к вам вопрос — у вас демонический фамильяр?

— А это тут причём? — с подозрением посмотрела девушка.

— Не могу разглашать эти сведения даже Вам. Так каков Ваш ответ? — на лице охраняющего ворота не дрогнул ни один мускул за всё время разговора. Похоже, он своих полномочиях был уверен более чем.

— Да, у меня демонический фамильяр, — сквозь зубы ответила Хана. И тут до меня дошло. Всё то, что вызывало определенное напряжение при виде магических слуг сёстры и княжны, очень хорошо складывалось с моей реакцией на демонов. Это, чёрт побери, не очень-то меня и радовало!

Я сам не заметил, как у меня сжались кулаки и вздулись вены. Охранник ответил сестре:

— Я не могу Вас впустить, госпожа Фудзивара. При всём моём уважении к Вам. Господин Ронин, пройдёмте.

Только то, что охранник провёл застывшего в ступоре меня за ворота, спасло фамильяра Ханы. И, наверное, её саму от моих необдуманных поступков.

Разминувшись по пути к особняку Булычевых с фыркнувшей при виде меня Анастасией Николаевной — что она тут делает только — я попал в гостиную графа. После пары досмотров, на входе в здание и вкрыло, где проживал сам граф.

Николай Александрович оказался высоким и крайне худым человеком с не выражающим ничего взглядом. Словно паук, затаившийся посреди своих тенёт в ожидании жертвы. Довольно жуткое первое впечатление. Неожиданно мягким, неподходящим голосом граф поприветствовал меня:

— О, здравствуйте, Иван Андреевич. Я уже было боялся, что вы не придёте.

— Ваше Сиятельство, как я мог огорчить вас? Это ведь было бы неприлично с моей стороны, — слегка поклонившись, я по пригласительному жесту будущего нанимателя уселся на небольшой уютный диванчик в жёлто-зелёную полоску.

— Не желаете чаю?

— Буду крайне признателен Вам, если угостите меня им, — как-то неловко я пародирую высокосветскую речь. Чувствую себя идиотом. Лучше бы мне прекратить позориться и вести себя как обычно. Граф хлопнул в ладоши, и тут же слуга поставил на столик между мной и хозяином особняка две чашки на подносе.

— Как ваши дела? Не планируйте пойти к кому-то из дворян на службу? У вас выдающиеся способности, насколько мне известно.

Вот так вот сразу! Стараясь не растеряться, я сдержал порыв рассказать, почему я до сих пор не нанят кем-либо. Вместо этого, подавляя нотки волнения в голосе, ответил, внимательно следя за своими словами:

— Спасибо, Ваше Сиятельство, у меня всё в порядке. Но, к сожалению, меня пока и правда не звала к себе ни одна дворянская семья. Мне бы доставила большую радость подобная служба, предложи кто такую возможность — непременно согласился бы, — главное говорить потенциальному начальнику то, что он желает слышать. Тогда, возможно, меня возьмут с большей охотой. Если Хана права насчёт причины моего приглашения.

— Я буду иметь это в виду, — коротко кивнул граф: — А сейчас — можете ли вы рассказать мне о том, как вы живете? О родне, планах на будущее. Меня это очень и очень интересует.

— Ваше Сиятельство, даже не знаю, с чего мне начать, такой долгий у нас планируется разговор. О себе я могу говорить часами, лишь бы слушатель не устал от моих восхитительных историй.

— Тогда позволю себе выбрать за вас. Как ваши успехи в школе? Что думаете делать после неё? — серые глаза Булычева по-прежнему смотрели безразлично, что сбивало с толку. Но только первое время, пока я не разговорился.

Долго шли эти расспросы. Я рассказал про свою семью. Про Хану, возмутивший тому, что её не впустили — граф меня тут же успокоил тем, что Фудзивара сейчас проводит время с княжной и вряд ли скучает. Про учёбу и готовность учиться, расти дальше в интеллектуальном плане. Про желание открыть собственное додзё, чтобы развиваться как каратист.

Это продолжалось до тех пор, пока в гостиную не внесли клетку с бесёнком. Я тут же напрягся. Николай Александрович впервые за весь разговор слегка улыбнулся и прикрикнул на слугу с клеткой в руках: