Опалённый, том 1 - [15]

— Вы приехали за мной? — я кивнул, после чего она сказала что-то по-японски близняшкам. Вся охрана тут же успокоилась. То, что все они телохранители, сомнений не было.

— Позвольте отвести вас к нам домой. Мать наверняка уже нас ждет, — поневоле вежливость порежется, когда чуть ли не сразу готовы зарубить. Сестра вместо того, чтобы кивнуть и последовать за мной, глубоко поклонилась… Ох, эти волосы и правда как у принцессы.

— Фудзивара Хана. Ёросику онегай щимас.

"Росиа Синкансэн"

За окном поезда проносились пейзажи средней полосы. Фудзивара Хана не в первый раз приезжала в Российскую Империю, но в Смоленск, где проживала её дальняя родня, отправилась впервые.

Весь вагон, рассчитанный на тридцать человек, заняла компания из десяти японцев. Хана и десяток её слуг. Близняшки — Сибина Ако и Юко сидели рядом со своей госпожой. Фудзивара посмотрела время на своём телефоне. До прибытия в Смоленск оставалось еще полчаса.

Двухдневный путь высосал из девушки все силы, но выбора у неё не было — невероятный страх высоты преследовал её самого детства. Даже из Японии в Россию ей пришлось добираться на корабле, заботливо предоставленном её отцом.

— Хана, зачем мы приезжаем так рано? До чемпионата ведь больше недели, — спросила Ако. Её можно было отличить по цветочной заколке справа на длинных прямых волосах. Её сестра Юко носила такую же заколку, но на левую сторону.

— Хочу познакомиться поближе с родными. Бабушка рассказывала удивительную историю, и я решила посмотреть, с кем у меня одна кровь, — улыбнулась Хана своим телохранительницам: — Кроме того, отец хочет, чтобы я осмотрелась в Смоленске, привыкла к этому городу. Хочет, чтобы я там училась. Говорит, это престижно.

Юко прыснула в кулак и согнулась пополам, едва сдерживая смех.

— Что-то не так, Юко-чан? — улыбка Ханы всё больше и больше становилась натянутой.

— Хах, ха-ха-ха, просто показалось забавным… Почему Фудзивара-сама не отправил вас в Москву или в Лондон? Почему не в Токийский университет, в конце концов? — близняшка тяжело дышала, едва давя смех.

Её госпожа прикрыла глаза, словно успокаивая себя, и с недовольно сжатыми губами ответила:

— Отец считает, что я должна учиться именно там, где жили наши русские предки. Независимо от моего желания. И раз Смоленский университет славится своими выпускниками на всю Российскую Империю, выбор, как мне кажется, более чем очевиден.

— Кто же рассказала вам об этом, Хана? — Ако вела себя куда как сдержаннее в сравнении с сестрой, но и в её карих глазах плясали искорки смеха. Фудзивара вздохнула, закатив глаза:

— Мне это рассказал отец. А ему — его помощник. Выпускник Смоленского университета.

Юко покатилась со смеху. Чего-то такого она и ожидала:

— Как там говорят русские? Всяк кулик свое болото хвалит?

Хане оставалось только молчать и не стараться не обращать внимания на то, что даже вечно строгая Ако едва сдерживается от смеха.

Она сама была не в восторге от затеи своего отца. Но если уж тот что-то вбил себе в голову, то переубедить его она была совершенно не в состоянии. Хоть она и была его любимой дочерью — даже это нисколько не помогало.

Скорый поезд начал замедлять свой ход. Пейзажи за окном сменились на городские улочки, едва освещённые рассветами лучами солнца. Линии неоновых вывесок бледнели с каждой минутой. Впереди показался вокзал — что Хане нравилось в России, так это то, что из каждой крупной остановки пытались сделать едва ли не архитектурный ансамбль. Чтобы сразу, ещё на въезде, можно было почувствовать настроение всего города.

«Синкансэн» мягко притормозил и остановился, едва качнувшись. После японских скоростных поездов даже такие едва уловимые толчки казались очень и очень неприятными.

Близняшки поднялись и пошли к выходу. Хана, не говоря ни слова, пошла следом. Хотя всё должно было быть наоборот, но телохранительницы были ей настолько близкими подругами, что им прощалось подобное поведение.

Ако и Юко вышли первыми и, убедившись в полной безопасности для своей госпожи, позвали Фудзивару на платформу. Хану тут же окружили прочие телохранители, тащившие заодно и весь багаж.

Встретил их один русский парень. Большой, светловолосый и голубоглазый — прямо как сошедший с картинки. Близняшки перехватили его, готовясь обнажить клинки. Но Фудзивара услышала своё имя и поняла — это её брат.

— Вы приехали за мной? — спросила она парня по-русски, и тот кивнул. Хана обратилась к близняшкам на японском.

— Ако, Юко, спокойно. Это мой родственник.

Брат японки, когда его допустили до важной персоны, тут же предложил перейти к делу:

— Позвольте отвести вас к нам домой. Мать наверняка уже нас ждёт.

Фудзивара, хоть и устала от поездки, всё равно должна была соблюсти формальности и поклонилась, представившись:

— Фудзивара Хана. Ёросику онегай щимас.

Парень поклонился в ответ. Видно было, что японский поклон для него — привычное дело, не вызывающее каких-либо колебаний:

— Иван Андреевич Ронин. Пройдёмте, моя машина в паре минут ходьбы отсюда.

Глава 5

На обратной дороге я то и дело поглядывал в зеркало заднего вида. Вовсе не потому, что не мог налюбоваться гостьями, нет. Хотя все трое севшие в мой «Коррадо» девушки были ослепительной красоты, самая прекрасная из всех осталась на платформе. Со мной поехали только сестра да охранницы-близняшки.