Опаленная земля - [13]

– Хочу встретить Новый год в обществе нежного создания, – сказал он, – нежного, как финик.

– Не советую, – неожиданно низким голосом изрек Чиун, сохраняя величественную неподвижность статуи Будды.

– Почему?

– От фиников пучит.

– Да я не об этом! – воскликнул Римо, не скрывая своего нетерпения.

– От инжира тоже пучит.

– Да при чем тут инжир?

– Ты сам завел разговор о каких-то фруктах, – сказал самый жестокий из когда-либо живших на земле наемных убийц.

– Ты меня неправильно понял.

– До твоего появления я занимался созерцанием. Ты нарушил мой душевный покой. Но коль скоро ты мой приемный сын и нас связывают невидимые нити, я прощаю тебе это и готов выслушать твои объяснения, хотя заранее знаю, что они не что иное как порождение больного разума.

– Я только хотел сказать, что хочу назначить свидание женщине, чтобы встретить с ней Новый год.

При этом известии сморщенное, как сушеный гриб, лицо Чиуна, до сих пор неподвижное, вдруг ожило.

– Ты познакомился с женщиной?

– Пока нет. Но познакомлюсь.

– Откуда такая уверенность?

– Потому что с сегодняшнего дня я буду смотреть в оба. Надо успеть до Нового года.

Мастер Синанджу беспокойно заерзал на своей тростниковой циновке. Только наметанный глаз антрополога различил бы в нем представителя алтайской семьи, к которой принадлежат тюркские народы, монголы и корейцы. Чиун был корейцем. Он появился на свет еще в прошлом веке, но до сих пор его светло-карие глаза излучали неистощимую энергию молодости, и одного взгляда на них было довольно, чтобы сказать, что их обладатель рассчитывает пожить и в будущем. Голова его была начисто лишена растительности, если не считать серебристого пуха над ушами и жиденькой бородки, прилепившейся на пергаментном подбородке. Он был последним корейцем – главой Дома Синанджу, откуда вышли многие поколения ассасинов, или наемных убийц, состоявших на службе у фараонов и понтификов, халифов и царей. Своими корнями история Дома Синанджу уходила в далекое прошлое, во времена, когда человеческая цивилизация только зарождалась.

– Римо, я что-то не понимаю этой концепции, – сказал Чиун, поправляя полы шелкового серебристого кимоно с длинными широкими рукавами, скрывавшими кисти рук. – Объясни мне.

– Ты про что? Про Новый год?

– Да нет же. Я знаю, что на Западе укоренилась порочная традиция назначать начало года на самый разгар зимы, тогда как нормальные календари ведут летосчисление, начиная с весеннего пробуждения природы. Ты мне скажи, что значит назначать свидание.

– Ты встречаешься с женщиной, и вы проводите с ней время.

– Зачем?

Римо фыркнул:

– Потому что она нравится тебе, а ты нравишься ей.

– И что дальше?

– Зависит от того, как сложатся ваши отношения. Иногда одним свиданием дело и ограничивается. Иногда люди так и продолжают встречаться – всю жизнь.

– То есть женятся?

– Иногда случается и такое, – признал Римо.

– Так тебе нужна жена? – спросил Чиун, голос которого становился все более пронзительным.

– Да нет. Просто хочу попробовать вести обычный образ жизни. Ради разнообразия. Посмотреть, что из этого выйдет.

– Значит, ты собираешься встретиться с незнакомой женщиной, осыпать ее незаслуженными подарками, а возможно – даже накормить?

– Вроде того.

– Откуда ты узнаешь, что женщина тебе подходит, если у тебя даже не было времени приглядеться к ней?

– Я не собираюсь назначать свидание первой встречной.

– Странно... Если тебе нужна женщина, возьми ее, верно?

– Я говорю не о сексе, а об общении.

– И к чему ведет это общение?

– Ну, наверное, к сексу...

– Ага! – вскричал Чиун. – Тогда почему бы тебе не отказаться от этой бредовой идеи со свиданиями и не воспользоваться услугами той женщины, которая тебе понравится? Провести с ней ночь, может, две, если у нее, конечно, крепкие кости, а потом забыть о ней и вернуться к нормальному существованию?

– Если бы мне нужен был голый секс, то долго искать не надо. Вокруг полно голодных стюардесс.

– Что ж, займись стюардессами, а я, с твоего позволения, снова обращусь к медитации, – сухо промолвил Чиун, устремив взгляд в окно, из которого открывался вид на Куинси, штат Массачусетс.

– Да не нужны мне стюардессы. Все, что им нужно, это оседлать меня. Мне нужна женщина, с которой можно поговорить. Которая понимала бы меня.

– Ты можешь поговорить со мной. Я тебя прекрасно понимаю, хотя порой ты несешь ужасный вздор.

– Ты не женщина.

– Но я мудрее любой женщины. Я научил тебя тому, чему тебя не научит ни одна женщина. Какой страшный недуг поразил твой слабый мозг, что ты хочешь найти понимание и мудрость у женщины, существа, известного своей бесконечной глупостью?

Римо принялся нервно расхаживать по комнате:

– Послушай, пусть я ассасин. Я давно смирился с этим. Но я имею право занять свое свободное время чем-то еще, кроме тренировок и вечных споров с тобой.

– Ты спишь?

– Да.

– Ешь?

– Да.

– В твоей жизни есть я, верно?

– Ну и что?

– Следовательно, дни твои исполнены глубокого смысла, а ночи – покоя и умиротворенности. А что может дать тебе женщина?

– Я тебе сообщу, как только начну встречаться с одной из них, – огрызнулся Римо.

– Если тебе нужна жена, я помогу тебе найти ее.