Онича - [4]
Г-н Ботру говорил о целых звездных дождях. Но небо медленно покачивалось перед корабельной мачтой, и ни разу с него не сорвалась ни одна звезда.
May садилась рядом. Прямо на палубу, опершись спиной о переборку салона, натянув на колени голубую юбку, обхватив ноги голыми руками. Ничего не говорила. Тоже смотрела в ночь. Быть может, видела что-то другое, не то, что он. Пассажиры в салоне курили, громко разговаривали. Английские офицеры метали дротики в мишень.
Финтан смотрел на профиль May, как в день отплытия, когда корабль скользил по длинному устью. Она была так молода. Заплела свои прекрасные каштановые волосы в косу и скрутила в узел на затылке. Ему нравилось, когда она втыкала в прическу эти большие черные блестящие заколки. Морское солнце покрыло загаром ее лицо, руки, ноги. Как-то вечером, увидев подошедшую May, г-н Ботру воскликнул: «А вот и африканка!» Финтан не понял, в чем дело, но его сердце забилось быстрее от удовольствия.
Утром г-н Хейлингс опять позвал его на полуют, чтобы показать другие черные силуэты на горизонте. Произносил волшебные слова: Тенерифе, Гран-Канариа, Лансароте. В бинокль Финтан увидел дрожащие горы, конус вулкана. За вершины цеплялись облака. Темно-зеленые долины над морем. Дымы кораблей, скрытых волнами. Весь день острова были там, с левого борта, похожие на стадо окаменевших китов. Даже птицы залетали на корму, крикливые чайки, что скользили над палубой, разглядывая людей. Люди бросали им хлеб, чтобы полюбоваться, как они пикируют. Потом птицы улетели, а острова превратились в несколько едва различимых точек на горизонте. Солнце село в большое красное облако.
В каюте без иллюминатора было так жарко, что Финтан не мог оставаться на своей койке. Они вместе с May садились на палубе. Смотрели на покачивание звезд. Чувствуя приближение сна, он припадал головой к плечу May. На заре просыпался в каюте. Через дверь проникала утренняя прохлада. Электрическая лампочка все еще горела в коридоре. Свет гасил Кристоф, как только вставал.
Дрожь машин казалась ближе. Как пыхтение при тяжелой работе. Смазанные маслом валы крутились, каждый в свою сторону, в чреве «Сурабаи». Под своим голым телом Финтан чувствовал влажную простыню. Ему приснилось, будто он обмочил постель. В испуге проснулся. Все его тело оказалось покрыто крошечными прозрачными пузырьками, которые он расчесывал во сне. Это было ужасно. Доктор Ланг, которого позвала May, наклонился над койкой, осмотрел тело Финтана, не прикасаясь к нему, и сказал лишь, с забавным эльзасским акцентом: «Бедуинская чесотка, дорогая мадам». В корабельной аптеке он нашел банку с тальком, и May стала припудривать прыщики, очень нежно касаясь кожи рукой. В итоге оба смеялись. Подумаешь, только и всего-то. May говорила: «Куриная болезнь!..»
* * *
Дни казались ужасно длинными. Из-за летнего света, быть может, или же из-за горизонта, такого далекого, где взгляду не за что зацепиться. Все равно что долго ждать чего-нибудь час за часом, когда потом уже и не знаешь, чего ждешь. После завтрака May оставалась в столовой, у грязного окна, которое затуманивало цвет моря. Писала. Положив листок белой бумаги на стол красного дерева, поставив чернильницу в углублении для стакана и слегка наклонив голову. У нее вошло в привычку закуривать сигарету, «Плэйере», они продавались пачками по сто штук за стойкой у стюарда. Она оставляла сигарету тлеть в стеклянной пепельнице с выгравированной монограммой «Холланд Африка лайн» и писала. То ли какие-то рассказы, то ли письма, она и сама не очень-то понимала. Слова. Начинала, не зная, куда ее поведет, по-французски, по-итальянски, иногда даже по-английски, не важно. Просто ей нравилось это делать — грезить, глядя на море, под сладкий змеившийся дымок, писать под медленную качку корабля, безостановочно двигавшегося вперед, час за часом, день за днем, навстречу неизвестности. Потом жар солнца раскалял палубу и приходилось покинуть столовую. Писать, слушая шелест воды вдоль борта, словно поднимаясь по бесконечной реке.
Она писала:
«Сан-Ремо, площадь, тень многоствольных деревьев, фонтан, облака над морем, скарабеи в теплом воздухе.
Я чувствую дыхание на своих глазах.
В руках держу добычу тишины.
Жду трепета твоего взгляда на моем теле.
Во сне этой ночью я видела тебя в конце грабовой аллеи во Фьезоле. Ты был как слепой, который ищет свой дом. Снаружи доносились голоса, бормотавшие проклятья или молитвы.
Я помню, ты говорил мне о смерти детей, о войне. Не прожитые ими годы пробивают зияющие дыры в стенах наших домов».
Она писала:
«Джеффри, ты во мне, я в тебе. Время, которое нас разлучило, больше не существует. В следах на море, в пенных знаках, я прочла память о тебе. Я не могу утратить то, что вижу, не могу забыть то, что я есть. Только ради тебя я пустилась в это путешествие».
Она грезила, сигарета тлела, листок исписывался. Буквы перепутывались между собой, оставались большие белые пропуски. Наклонный почерк, жеманный, говорила Аурелия, атака высоких букв длинным согнутым строем, черточки «t» опущены вниз.
«Я помню, как в последний раз, когда мы говорили друг с другом в Сан-Ремо, ты мне рассказывал о безмолвии пустыни, словно хотел подняться вверх по течению времени, до Мероэ
Юная Лалла — потомок Синих Людей, воителей Сахары. Из нищего Городка на севере Марокко она попадает в Марсель и в этом чужом ей, враждебном краю нежданно-негаданно становится знаменитостью, звездой, но без сожаления покидает Европу ради пустыни.
«Африканец» – это больше чем воспоминания о тех годах, которые Жан-Мари Гюстав Леклезио провел в Африке, где его отец работал врачом. Это рассказ об истоках его мыслей, стремлений, чувств. Именно здесь, в Африке, будущий нобелевский лауреат почувствовал и в полной мере осознал, что такое свобода – бескрайняя, безграничная. Свобода, которую можно ощутить только на этом континенте, где царствует дикая природа, а люди не знают условностей.
Путешествие в прекрасный мир фантазии предлагает читатели французский писатель Жан Мари Гюсгав Леклезио.Героиня романа Найя Найя — женщина-фея, мечты которой материализуются в реальной жизни. Она обладает способность парить в воздухе вместе с дымом сигареты, превращаться в птицу, идти к солнцу по бликам на воде, проливаться дождем, становиться невидимой — то есть путешествовать «по ту сторону» реального и возможного. Поэтичны и увлекательны сказки, которые героиня рассказывает своим друзьям.Повествование о странной женщине-фее обрамляют рассказы о начале и конце жизни на Земле.
В романе знаменитого французского писателя Жана-Мари Гюстава Леклезио, нобелевского лауреата, переплетаются судьбы двух девочек — еврейки Эстер и арабки Неджмы (оба имени означают «звезда»). Пережив ужасы Второй мировой войны во Франции, Эстер вместе с матерью уезжает в только что созданное Государство Израиль. Там, на дороге в лагерь палестинских беженцев, Эстер и Неджма успевают только обменяться именами. Девочки больше не встретятся, но будут помнить друг о друге, обе они — заложницы войны. И пока люди на земле будут воевать, говорит автор, Эстер и Неджма останутся блуждающими звездами.«Я думаю теперь о ней, о Неджме, моей светлоглазой сестре с профилем индианки, о той, с кем я встретилась лишь один раз, случайно, недалеко от Иерусалима, рожденной из облака пыли и сгинувшей в другом облаке пыли, когда грузовик вез нас к святому городу.
Жан-Мари Гюстав Леклезио, один из крупнейших ныне живущих французских писателей, в 2008 году стал лауреатом Нобелевской премии по литературе. Он автор тридцати книг – это романы, повести, эссе, статьи.Впервые на русском языке публикуются две повести Леклезио – «Буря» и «Женщина ниоткуда». Действие первой происходит на острове, затерянном в Японском море, другой – в Кот-д’Ивуаре и парижском предместье. Героини – девочки-подростки, которые отчаянно стремятся обрести свое место в неприветливом, враждебном мире.
Аннотация издательства 1Алексис Летан одержим мечтой отыскать клад Неизвестного Корсара, спрятанный где-то на острове Родригес. Только пиратское золото может вернуть его семье утраченный рай, где было море, старинный дом под крышей цвета неба и древо добра и зла.Аннотация издательства 2Ж. M. Г. Леклезио не пришлось долго ожидать признания. Первый же роман «Процесс» (1963) принес ему премию Ренодо. Потом была премия Поля Морана — за роман «Пустыня» (1980). А в 2008 году Леклезио стал лауреатом Нобелевской премии по литературе.
Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.
В каждом произведении цикла — история катарсиса и любви. Вы найдёте ответы на вопросы о смысле жизни, секретах счастья, гармонии в отношениях между мужчиной и женщиной. Умение героев быть выше конфликтов, приобретать позитивный опыт, решая сложные задачи судьбы, — альтернатива насилию на страницах современной прозы. Причём читателю даётся возможность из поглотителя сюжетов стать соучастником перемен к лучшему: «Начни менять мир с самого себя!». Это первая книга в концепции оптимализма.
Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.
Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.
Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.