Они знали - [9]

Выслушав меня, Северус сначала довольно резко попросил не вмешиваться не в свое дело. Он сказал, что его личные дела касаются меня также мало, как его - те сплетни, которые я обсуждаю со своими подругами. Я не мать ему и не старшая сестра, мы даже не друзья и лучше мне оставить свои советы для Люциуса, коль скоро он позволяет невесте указывать ему, что делать и с кем общаться… Подобный тон сильно задел меня и я уже собиралась было уйти, разозленная и разочарованная. Но тут вдруг Северус глубоко и печально вздохнул и, удержав меня за руку, тихо, словно про себя, произнес: «Сердцу не прикажешь...» Эти слова врезались в мою память...

Вспомнить же песню про розовый куст меня заставил другой случай, который я тоже до сих пор не могу забыть. Это было уже после моего замужества, но еще до рождения Драко. И Северус и Люциус к тому времени уже состояли в числе сторонников Темного Лорда. Война шла, но к по-настоящему активным, открытым действиям - к прямому захвату власти сторонники Темного Лорда еще боялись переходить. Рейды Пожирателей Смерти все еще проходили тайно, авроры охотились на них, а члены Ордена Феникса - тайной организации, которую создал и возглавлял Дамблдор, всячески старались противодействовать им. Такова была общая картина известных мне событий. Люциус не делился со мной подробностями, говоря, что мне незачем их знать. Он даже запретил соратникам, часто посещавшим наш дом, обсуждать свои планы и детали операций в моем присутствии. Я была благодарна мужу за желание уберечь меня, и все же находила, что было бы полезней, если б я была в курсе его дел - тогда в нужный момент я могла бы помочь и поддержать его - хотя бы морально…

Я как сейчас вижу тот летний день, когда я и Северус сидели в гостиной Малфой-мэнора. Темный Лорд уже тогда отличал Северуса, несмотря на его молодость. Он был впечатлен его явным превосходством над всеми остальными, хотя и не был еще с ним так откровенен, как в период Второй войны. Глубокие и обширные познания в самых разных областях, талант изобретателя, решительность, холодный и практичный ум, невероятный уровень владения окклюменцией - все это явно вызывало у повелителя нечто похожее на уважение. Во всяком случае, юноша очень скоро стал одним из ближайших его сторонников, удостоился такого доверия, которым кроме него пользовались только Люциус и моя сестра Белла…

В тот день Северус пришел к нам и сообщил, что должен передать Люциусу какие-то дополнительные приказания, связанные с поручением, данным моему мужу или что-то такое - как я уже сказала, мне никогда не сообщали подробностей, а я не стремилась их выведать. Но Люциуса за полчаса до его прихода срочно вызвали в министерство. Он должен был вернуться в ближайший час, а пока я пригласила Северуса, если только он не слишком спешит, войти и дождаться мужа. Мы вдвоем удобно расположились в гостиной с бокалами лучшего эльфийского вина и беседовали о какой-то статье, недавно опубликованной Дамблдором в журнале «Трансфигурация сегодня». Ни мне, ни Северусу в школе не давался этот предмет и вдобавок мы оба не принадлежали к числу людей, питавших теплые чувства к Альбусу Дамблдора - неудивительно, что нам нашлось, что обсудить… Увлеченно разнося в пух и прах взгляды и слог нашего драгоценного директора, мы совершенно не заметили, как в распахнутое окно влетела сова со свежим номером «Пророка». Я взяла у птицы газету и небрежно бросила ее на столик, стоявший между нами.

Она упала так, что прямо перед нашими глазами оказался крупный заголовок заметки, сообщавшей о состоявшейся сегодня помолвке двух «самых известных и одаренных молодых волшебников последних лет: Джеймса Поттера и Лили Эванс». Чуть ниже шла большая в половину газетной страницы фотография счастливой пары и длинная статья, пестревшая пошлыми и до предела банальными эпитетами вроде «невероятно красивой пары» и «сердец, нашедших друг друга».

Джеймса Поттера я в школе знала лишь как друга моего кузена Сириуса. Конечно, он также был известен и как лучший в школе игрок в квиддич, только я никогда особенно не интересовалась этой игрой. Поттер всегда казался мне самодовольным ничтожеством и к тому же испортившим Сириуса вконец. Никогда не забуду крики и слезы тети Вальбурги, когда ее старший сын, наследник рода Блэков на шестом курсе вдруг сбежал из дому к родителям своего приятеля - этого самого Джеймса Поттера. Я и Регулус тогда смогли успокоить ее, только пообещав, что ничего подобного впредь не произойдет ни с кем из семьи Блэк. Поэтому, увидев на газетной фотографии сияющую от счастья физиономию Поттера, я сделала пренебрежительную гримасу и подняла глаза на своего собеседника...

Северус сидел в кресле, неестественно выпрямив спину. Так выглядит человек, у которого отобрали весь воздух сразу. Его черные глаза были устремлены на заголовок, бокал выпал из застывших пальцев и упал на пол, заливая светлый ковер вином… Стараясь сохранить непринужденность тона я спросила, что случилось. Он ответил, что все в порядке, но его голос был настолько фальшиво бодрым, что это взволновало меня не на шутку. Затем он встал из кресла, поднял упавший бокал и, поставив его на стол, устремился к двери, ведущей в сад. Он шел спокойным и размеренным шагом, но его движения были до такой степени деревянными, что это напугало меня куда больше, нежели истерика или крики отчаяния. Напугало так сильно, что, подождав несколько минут, я неслышно вышла вслед за ним и устремилась в сад...