«Они все устали...» - [3]

— А почему у вас никто не выходит на связь? — начал обсыпать матроса вопросами Кельмин. — Вы знаете, что вы нарушаете Космический Кодекс Империи? Пятую статью, если быть точным.

— Прошу простить меня, господин ревизор, — всё так же учтиво ответил Фенрир. — У нас проблемы со связью. Ретранслятор сломался, а ремонтники так и не смогли его починить. Жутко устали. Все устали…

— Хорошо, а запасные каналы связи? — начал с упоением искать лазейки Кельмин, рассеянно созерцая закрытые двери кают. — Почему их не использовали?

— Ремонт отнял очень много времени и сил, — объяснил матрос. — Капитан оставил дежурных, но они, по всей видимости, не справились со своей задачей на мостике. Может тоже устали.

— Ну и бардак же у вас на сухогрузе, — проворчал Кельмин. — Хоть с этими разгильдяями пообщаться можно?

— Конечно, господин ревизор, — улыбнулся матрос, ускорившись. — Нам нужно подняться выше. Прошу к элеватору.

С этими словами, Фенрир без оглядки быстрым шагом побежал к лифту. Кельмин с подозрением последовал за ним. Он знал, что на кораблях такого класса очень часто происходят приступы хронической бессонницы из-за разницы во времени с планетой отбытия и сектором прибытия. Поэтому экипажи часто испытывают усталость, от которой невозможно работать. Но он никогда ещё не встречался с таким массовым проявлением этой закономерности, что и показалось ему несколько подозрительным. Да и этот матрос… Почему он вдруг согласился провести его сразу к капитану? Обычно он и встречает новоприбывших. Как по традиции. Все эти странности терзали разум нашего ревизора и наполняли его чувством легкой тревоги вплоть до входа в кабину лифта.

Ревизор вошел в лифт и встал рядом с подозрительным матросом, который снова учтиво улыбнулся и нетерпеливо нажал на панель палубы, на которой находился капитанский мостик. Лифт загудел и многотонная трилитовая кабина быстро устремилась вверх, унося наших героев в темную неизвестность сухогруза. Секунды, проведенные в элеваторе вместе с таинственным мужчиной, тянулись, словно расплавленный дёготь, с каждым мгновением нервы Кельмина рвались, как детский пластилин. Матрос же сохранял каменное спокойствие и, спокойно улыбаясь и поглядывая по сторонам, насвистывал себе под нос какую-то незамысловатую мелодию.

От неожиданного оповещения: «Третий уровень. Командирская рубка» — молодой ревизор вздрогнул, чем вызвал у проводника легкую ухмылку.

— Прошу вперёд, — вежливо пригласил Кельмина войти первым матрос. Ревизор учтиво закивал и, еле скрывая свою неуверенность, быстро вышел из лифта.

— Здравствуйте, Капитан Мельтеор, — деловито начал Кельмин, достав свой планшет и направившись в сторону высокого кресла, на котором отчетливо виднелся силуэт фигуры в фуражке, — от лица Таможенной Службы Империи Солнечной системы я прошу предоставить Вас список перевозимого груза и отчёт о неполадках со связью.

Ответа на требование ревизора не последовало — лишь писк приборов нарушал непоколебимое безмолвие, царившее в помещении. Кельмин начал подозревать что-то неладное. Он медленно направился в сторону кресла капитана.

— Капитан Мельтеор, — продолжил с плохо скрываемой тревогой ревизор, — Вы не могли бы предоставить отчёт о неполадках со связью и список перевозимого груза. В противном случае я буду вынужден доложить о нарушении в Транспортную прокуратуру.

Капитан снова ответил нашему герою молчанием. Приблизившись к креслу, Кельмин побледнел: со свисавшей руки капитана вниз сползали крошечные полоски крови, каплями падавшие на ребристый металический пол.

— Капитан? — робко пробормотал Кельмин, схватившись за спинку кресла. Сердце стало колотиться, как бешеное. Виски сокрушало яростное пульсирование. Холод побежал по спине напуганного ревизора. Его рука медленно коснулась спинки кресла. Лёгкий поворот… То, что увидел перед глазами дрожащий от страха ревизор, лишило его дара речи: на него смотрели выпученные от страха глаза бородатого капитана судна, тело которого было буквально разорвано в клочья; из лоскутов парадного костюма торчали выдернутые куски обломанных ребер и позвоночника; голова безжизненно лежала на плече; сердце, торчавшее из груды окровавленных мышечных развалин, еле дёргалось в агонии последних моментах своей жизни, орошая камзол брызгами крови.

Кельмин лишился дара речи. Беспомощно хватая ртом воздух от неописуемого чувства ужаса, он не мог унять пробиравшую до костей мышечную конвульсивную чечетку. Наш герой уже собрался улепётывать из того жуткого места со всех ног, как вдруг краем глаза он заметил, как на его плечо опускается острый длинный костяной нож.

— Капитан устал, — проклокотало жутким могильным голосом нечто, что когда-то было учтивым матросом, — и Вы отдохните. Вместе с ним.

Кельмин обернулся. От ужасающего облика существа у него затряслись поджилки, а ноги подкосились от чувства животного страха: трехметровое существо с толстым хитиновым панцирем, ощетинившееся четырьмя конечностями с острыми шипастыми лезвиями, смотрело на него своими жёлтыми кровожадными глазами с непреодолимым желанием убивать; с его острых, словно скалы бухты Нового Эльдораса, длинных клыков стекали жгучие потоки едкой изумрудной желчи, прожигавшей крепкий кембритовый пол; мускулистые опорные конечности оканчивались крепкими копытообразными платформами, под поступью которых сотрясалось всё помещение.