Они никогда не говорят когда - [47]

— А я всегда считала, что время смерти можно установить довольно точно.

— Только в криминальных романах, мисс Лонжи. Там полицейский врач, в глянув в глаза убитому, со всей определенностью заявляет, что смерть наступила в семь часов десять минут. Боюсь, что в нашем случае этот момент будет установлен весьма приблизительно.

Жульетта Лонжи со все той же легкой улыбкой смотрела на него. «Кажется, я не ошибся, — подумал Кэллаген. — У этой девицы действительно стальные нервы».

— Разрешите мне выразить вам свою благодарность, мистер Кэллаген, — сказала она. — Вы не жалеете времени, чтобы помочь мне.

— «Интересы клиента превыше всего!» — таксе лозунг нашего агентства, мисс Лонжи. А теперь, если вы не возражаете, мы могли бы обсудить план дальнейших действий.

Она села в кресло и, опустив руки на подлокотники, сказала:

— Да, да, обсудим, что нам следует делать дальше. Я думаю, это будет очень занимательно!

— В создавшейся ситуации, — начал Кэллаген, — для вас представляют опасность нежелательные публикации в прессе. Кроме этого, вам нечего бояться. Вы согласны со мной?

Она кивнула.

— Именно в этом плане вы боялись Сайрака, автора анонимного письма: он мог разгласить, что вы провели несколько дней с мистером Дэнисом в Лейлхеме. Теперь он не сможет придать это гласности, но… мы не знаем, что он успел предпринять до того, как его убили.

— Что вы имеете в виду, мистер Кэллаген?

— Я сейчас объясню. Люди, занимающиеся шантажом, обычно подстраховывают себя. Возможно, что письмо, аналогичное тому, что получила миссис Дэнис, было отослано еще кому-то; Сайрак мог также рассказать об этом кому-нибудь из своих приятелей. Что заботит вас в этой истории? Один-единственный момент: вы не хотите, чтобы люди узнали о вашем пребывании в Лейлхеме вместе с Артуром Дэнисом. Это вполне естественно с вашей стороны, если вы собираетесь стать его женой. Однако сейчас… Мисс Лонжи, я уверен, вам покажется странным то, что я сейчас скажу, но мне представляется, что вы сделали бы очень умный и своевременный ход, если бы откровенно заявили, что действительно находились в обществе мистера Дэниса в Лейлхеме.

— «Откровенно заявили» — как это следует понимать? — Кэллаген покачал головой.

— Дорогая мисс Лонжи, нам необходимо считаться с убийством Сайрака. Мы должны совершить некоторые действия, так сказать, опережающего порядка. Представьте себе, что будет, если кто-нибудь — полиция или агент страховой компании, или какой-нибудь приятель Сайрака, или еще кто-нибудь — зациклится на мысли, что вы ужасно боитесь скандала и готовы на все, чтобы общественность не узнала о вашем пребывании в Лейлхеме. Согласитесь, эта идея может иметь достаточно неприятные последствия… Но события будут развиваться совсем по-другому, если кто-то сможет засвидетельствовать, что вы не предавали этой истории никакого значения. Если мы это обеспечим, то тем самым заблаговременно вышибем опору из-под ног ваших недоброжелателей. Разве это не то, чего мы добиваемся?

— Ну… ваши рассуждения кажутся мне достаточно логичными.

— Рад это слышать. — Кэллаген поклонился. — Скажу вам откровенно, мне совсем не нравится то, что произошло с Сайраком и что из этого может воспоследовать. Поймите, я вовсе не хочу пугать вас, но один момент вы просто обязаны четко представлять себе. Ведь если бы вы всерьез хотели, чтобы никто не знал о случившемся а Лейлхеме, если бы вы придавали этому большое значение и боялись огласки, то у вас имелся бы серьезный мотив желать исчезновения Сайрака, автора анонимного письма миссис Дэнис, человека, несомненно знавшего, что за особа побывала в Лейлхеме с мужем этой женщины. Я думаю, вы поняли, что я имею в виду.

— Еще бы! Разумеется, подобное предположение представляется мне нелепым, но… найдутся люди, которым оно покажется вполне правдоподобным. Не будем закрывать на это глаза, Итак, что я должна сделать?

— Вот об этом я и намерен сейчас поговорить с вами. У меня есть план. Предположим, вы напишете мне письмо, в котором признаетесь, что побывали в Лейлхеме вместе с мистером Дэнисом; вы напишете об этом так, чтобы любому было ясно, что вы не предаете этому сколько-нибудь серьезного значения. И все, вы можете быть спокойны! Надеюсь, у вас нет сомнений в том, что это письмо будет использовано только в крайнем случае? С его помощью мы всегда сможем доказать кому угодно, что вы вовсе не имели намерения скрывать то, что происходило в Лейлхеме.

Жульетта Лонжи встала и прошлась по комнате.

— Да, — заявила она, — я могу лишь сказать, что вы заслужили самую большую порцию виски. — Она наполнила стакан и, протянув его детективу, добавила: — Не могу понять, почему я так доверяю вам? Вы в самом деле необыкновенный человек.

— Вопрос о необыкновенном человеке мы вроде бы уже обсуждали, — усмехнулся Кэллаген. — Что же касается вопроса о доверии, то я могу на него ответить. Вы доверяете мне потому, что не можете поступить иначе!

— Может быть, вы и правы… Однако вернемся к этому письму. Предположим, что я напишу его. А что будет потом?

— Ничего особенного, — ответил Кэллаген. — Вы напишете это письмо, а потом соберетесь и отправитесь отдыхать. Ранняя осень очень хороша в Шотландии, и я думаю, там вы будете чувствовать себя куда лучше, чем здесь.