Они никогда не говорят когда - [4]

— Мисс Томпсон, по-моему, я не сказала ничего такого, что могло бы показаться вам неприятным. Что же касается мистера Кэллагена… то все, кто здесь находится, считают его очень интересным, очень обаятельным человеком!

— Ну что ж, если вы так говорите, значит, у вас есть на то основания. Однако ближе к делу. Как вы считаете, мистер Кэллаген или мистер Николлз в состоянии подойти к телефону? Они могут поговорить со мной?

— Ну… мне это представляется маловероятным. Они решили насладиться полным покоем и отказываются подходить к телефону. А кроме того, мистер Кэллаген… он приболел.

— Вы хотите сказать, что он надрался?

Сюзен не осмелилась ответить на столь прямо поставленный вопрос и пробормотала что-то насчет того, что джентльмен на отдыхе может позволить себе пропустить лишний стаканчик.

— А Николлз?

— О, мистер Николлз в полном порядке. Я как раз разговаривала с ним, когда вы позвонили.

— С чем вас и поздравляю. Вы, наверное, получили массу удовольствия. К сожалению, не могу сказать это о себе: сегодня с пяти часов я непрерывно звоню в «Звезду и Полумесяц», но все без толку: то никто не поднимает трубку, то отвечают нечто невразумительное. Мисс, я буду очень признательна вам, если вы вернетесь к мистеру Николлзу и скажете ему, чтобы он немедленно растормошил мистера Кэллагена и информировал его о том, что чек на четыре тысячи фунтов, который он два дня назад отправил в банк, аннулирован Свелли. Банк сегодня сообщил нам эту новость. Пусть Николлз займется этим немедленно: ведь в его обязанности входит обеспечивать мистера Кэллагена информацией.

— Боже мой! Я сейчас же бегу к мистеру Николлзу. Это просто ужасно, не так ли, мисс Томпсон?

— Не до такой степени, как вам кажется, мисс Меландер! Во всяком случае мистер Кэллаген при всех условиях сумеет расплатиться с вами. А теперь поспешите… Я подожду у телефона.

Сюзен улыбнулась.

— Вы мне очень понравились, мисс Томпсон. Я понимаю, что вам сейчас там одиноко. Не вешайте трубку, ладно?

Когда она выбежала на веранду, Николлз, спустившийся на нижнюю ступеньку лестницы, развлекался тем, что бросал камешки в большую пятнистую жабу, обитающую в бассейне с водяными лилиями.

— Вот тварь! — обратился он к Сюзен, появившейся в дверях. — Она немножко похожа на меня: ее ничто не заботит. Ставлю шиллинг против пенни, что я попал в нее, а она хоть бы хны! По-прежнему игнорирует меня!

— Звонила мисс Томпсон! — сообщила Сюзен. — Она и сейчас у телефона. Просила передать вам, что чек на четыре тысячи, который вы недавно отправили в банк, аннулирован. Ей сообщили об этом из банка.

Николлз сорвался с места, швырнув в бассейн недокуренную сигарету.

— Ну, чует мое сердце, сейчас начнется потеха! Я лечу, Сюзен! А ты оставайся здесь.

Он взбежал по лестнице и исчез за дверью, ведущей в столовую, а Сюзен присела на последнюю ступеньку лестницы. Теперь камешки в жабу бросала она. У жабы была смешная тупая морда, кого-то ей напоминающая. Да, Николлз был похож на жительницу бассейна не только пренебрежением ко всяческим житейским заботам.

Сюзен сидела и думала. Думала о Николлзе. Думала о Кэллагене… Особенно о Кэллагене, Да, мистер Кэллаген ей очень нравится, и с этим ничего нельзя поделать. Это настоящий джентльмен. А как он целуется — с рассеянным видом, как будто мысли его заняты чем-то совсем иным… А может, так оно и есть? Эта мысль заставила ее нахмуриться. Она подумала, что было бы неплохо спросить об этом самого Кэллагена при первом удобном случае.

А вообще это здорово, что они приехали отдохнуть в их гостиницу — люди, отмеченные прикосновением Приключения, привыкшие к соприкосновению с тайной. Сколько невероятных историй успел рассказать ей за это время мистер Николлз о тех невероятных делах, которые они расследовали, и об их блистательных победах. А вот мистер Кэллаген не из разговорчивых. Однако сразу видно, чьи идеи осуществляет Николлз…

Сюзен вздохнула. Ах, оказаться бы ей на месте мисс Томпсон в фирме Кэллагена! Что за чудесную жизнь она вела бы! Сюзен снова вздохнула.

Николлз, добравшись до конторы гостиницы, прижал к уху телефонную трубку.

— Хеллоу! Это вы, моя красавица? Так что же все-таки там у вас стряслось?

Голос Эффи Томпсон был холоднее льда.

— Мистер Николлз? Уж не знаю, как благодарить вас за то, что вы так быстро откликнулись на мой призыв. Это так мило с вашей стороны.

— Моя дорогая, да разве есть на свете что-нибудь, что я не сделал бы для вас?.. Впрочем, вы и сами об этом знаете… Теперь насчет чека… Это что, шутка?

— Лучше скажите, сообщали ли вы о чеке мистеру Кэллагену?

— Ну… я не думаю, что смогу от него чего-нибудь добиться. Наш Слим не терял времени зря и сейчас пребывает в полной отключке… или только начинает выходить из нее. Но когда он немного очухается и обо всем узнает… Могу представить себе, что за этим воспоследует!

— Кстати, я попрошу вас напомнить мистеру Кэллагену, что мой рабочий день в агентстве кончается в шесть вечера. К тому же вы предполагали отсутствовать четыре дня, а прошло уже больше недели. И за это время не было вечера, когда я уходила бы из бюро раньше девяти!

— Бэби, я в восторге от вас! На что только не способна девушка, если она так относится к своему шефу!.. Помню одну мышку, которую я знал в Арканзасе. Так она…