Онанизм у мужчины и женщины - [94]

Я вынужден оставить в стороне вопрос о том, как именно следует вести половое просвещение детей. По этому предмету имеется на русском языке целый ряд оригинальных и переводных произведений. Мы назовём здесь некоторые из них: Н. Жаринцова, «Объяснение полового вопроса детям»; Окер-Блом, «Что рассказывал дядя-доктор мальчику-племяннику»; М. Лишневская, «Половое воспитание детей»; Буш, «Долой сказки об аистах»; Зиберт, «Книга для родителей» и др. Критический обзор некоторых из этих сочинений см. Громбах, «То, о чём не говорят» (о так называемом половом воспитании), Москва, 1909 г.

Я настаиваю на индивидуальном характере полового просвещения. Если опасно в этих вопросах возбуждать индивидуальное любопытство, то ещё опаснее возбуждать коллективное любопытство. Школа может сделать предметом преподавания биологические данные, в особенности касающиеся мира животных и растений, но школа никоим образом не должна брать на себя обязанность предупреждать 12-летних девочек и 14-летних мальчиков об опасностях онанизма. Подобные разъяснения может взять на себя исключительно такое лицо, которое приобрело полное доверие ребёнка и серьёзно изучило его индивидуальные особенности.

Для того чтобы познакомиться с отношением самой молодёжи к вопросу о половом просвещении и профилактике онанизма, мы приведём здесь некоторые взгляды, высказанные в обширном письме ученика старших классов одной из германских гимназий, помещённом в органе «Германского Общества борьбы с половыми болезнями».

По мнению анонимного автора, книги об онанизме действуют иногда на молодёжь не успокаивающим, а наоборот, возбуждающим образом. Имеются сообщения о случаях, где юноши онанировали, имея перед собою книгу о вреде онанизма. Автор письма считает несравненно более полезным устное ознакомление подростков с вопросом об онанизме.

Автор письма категорически высказывается против специальных уроков, посвящённых половому просвещению, так как внимание юношей было бы до крайности напряжено в ожидании сообщения им большой тайны. Лучше было бы, по его мнению, говорить об этом вскользь на уроках естественной истории или родного языка. Но главная задача по ознакомлению детей с половым вопросом лежит, по мнению автора письма, не в школе, а на родителях.

Когда советуют учащимся не читать того или другого беллетристического произведения, как «неподходящего», то нередко такой совет лишь разжигает интерес к запретной книге. Найдя её, ученик читает её с повышенным интересом, особенно эротические сцены, из-за которых ему было запрещено читать данную книгу.

Само собою разумеется, что следует избегать какого бы то ни было застращивание детей вредными последствиями онанизма. Далее, советы, имеющие исключительно целью предохранение и не выясняющие сущности дела, никогда не достигают цели. Ещё более неудачными оказываются наставления, если они подкрепляются указаниями на такие последствия, которые в действительности встречаются не постоянно, а наблюдаются редко, как исключения.

«Намеренное преувеличение болезненных явлений, следующих за нарушением какой-либо предохранительной меры, совершенно разрушают веру не только в данное предостережение, но и во все подобные предложения. Напротив, если болезненные изменения, развивающиеся вслед за известным нарушение, изложены в строгой последовательности, то наступление малейшего из сказанных отклонений лучше всяких слов убеждает в целесообразности данного совета. Вот почему застращивание угрожающими последствиями, несогласными с истиною, развивая болезненный страх у боязливых, нервных юношей, проходят бесследно для здоровых, которые ежедневным опытом и примером близких и старших убеждаются в ложности предсказанных бедствий» (Тарновский).

Запугивание вредными последствиями онанизма иногда даже приводят онаниста к убеждению, что он уже погиб, и потому ему не стоит дальше себя беречь. Так было в нижеследующем случае из моей практики, касающемся инженера, 33 лет.

«Я жил до 10 лет в деревне, затем жил в городе. Впервые вопросы половой жизни заинтересовали меня лет с 12–13 и сразу же я попал в среду товарищей, где был сильно развит онанизм. Жил я тогда в общежитии при реальном училище, где нас помещалось до 60 человек. Дурной пример заражает в такой обстановке очень легко, тем более, что среди воспитателей не было ни одного, который старался бы проникнуть в эту сторону нашей жизни. Под влиянием любопытства и я с 14,5 лет стал тоже онанировать, совершенно не подозревая, что это — порок. Не предавался я этому пороку открыто только по привитой мне с детства стыдливости. Когда мне было 15,5 лет, случайно мне попала в руки книжка, где в самых мрачных красках описывались последствия этого порока. Книга эта произвела на меня сильное впечатление, настолько сильное, что я считал себя уже человеком погибшим, и потому не старался сдерживаться. При более хладнокровном и спокойном размышлении я находил свои страхи преувеличенными. Книга грозила, что порок вызывает немедленный подрыв в здоровье и способностях, а между тем я был здоровым, ловким мальчиком, и по своему умственному развитию и успехам в классе я был одним из первых среди товарищей и реальное училище я кончил первым учеником. Но, во всяком случае, душевное спокойствие моё нарушилось, и периоды бодрости сменялись периодами отчаяния. Моё состояние было тем хуже, что по природной своей скрытности я никогда никому не открывал своей тайны. С течением времени у меня уже создалась привычка к пороку, и отказаться от него было всё труднее и труднее. Ласки женщины я ещё не знал — к проституткам не прибегал из боязни заражения — и с женщиной впервые сошёлся, женившись 22 лет. Приблизительно за полгода до женитьбы я сумел себя побороть, и, казалось, навсегда освободился от порока».