«Она утонула...». Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов - [173]
Однажды Савенков и Куроедов завели разговор о том, что было бы неплохо моему адвокатскому бюро взять на обслуживание Военно-морской флот России с его огромной недвижимостью, с правовыми проблемами базирования флота за рубежом, заходила речь и о возможности коммерческого использования вспомогательного флота. Я сказал, что у меня нет принципиальных возражений, но это невозможно, пока я занимаюсь делом «Курска».
Иногда я, как бы случайно, «проговаривался» по делу «Курска» и внимательно следил за психологической реакцией главкома и главного военного прокурора. Иногда мне удавалось понять, что я вытащил пустышку — тема, которая меня заинтересовала, не стоит внимания, но чаще видел, что попадаю в цвет.
Я не мог не воспользоваться знакомством, чтобы попытаться раз решить некоторые из моих дел прошлых лет. Примерно в октябре 2002 года я передал Савенкову две жалобы.
Одна касалась приговора по делу осужденного на 12 лет солдата срочной службы Данилы Агафонова, который за неделю до демобилизации расстрелял в Чечне двух контрактников, издевавшихся над ним, обворовавших и избивших его до сотрясения мозга. Вторая — в защиту бывшего начальника Главного штаба Военно-морского флота России адмирала Игоря Хмельнова, который в бытность командующим Тихоокеанским флотом, как сочли следствие и суды, незаконно распределял квартиры, превысив должностные полномочия.
Если по делу Агафонова в качестве главного довода приводилось заключение специалистов Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. Сербского о том, что у солдата-срочника имел место физиологический аффект, а следовательно, ему не могли назначить меру наказания свыше 5 лет, то по Хмельнову я представил документы о том, что квартиры, которые он якобы незаконно распределял, являются муниципальными и никогда не принадлежали Министерству обороны. Следовательно, Хмельнов не мог злоупотребить полномочиями, поскольку не обладал ими.
Вскоре Александр Савенков дал понять, что судьба моих прошений зависит от того, будет ли подана жалоба по делу «Курска». Для ответа у прокуратуры был месяц, но я не получил ответов на свои жалобы ни в ноябре, ни в декабре. Однако как только я передал Савенкову 30 декабря 2002 года жалобу по делу «Курска», от подачи которой он меня исподволь отговаривал на каждой нашей встрече, отказы на мои жалобы посыпались, как из рога изобилия: по сержанту Агафонову — 31 декабря 2002 года, а по адмиралу Хмельнову — 4 января 2003 года.
После подачи ходатайства по делу о гибели подводной лодки «Курск» 30 декабря 2002 года (см. приложение № 22) ни с Александром Савенковым, ни с Владимиром Куроедовым встреч больше не было.
Простите меня, Данила, простите, Игорь Николаевич, за то, что вы стали заложниками моей позиции по делу «Курска».
Любопытное совпадение: ровно пять лет спустя, 29 декабря 2007 года, я подал ходатайство правительству США о предоставлении политического убежища. Были ли у меня колебания по поводу того, подавать или не подавать жалобу? Был ли соблазн согласиться с предложениями Куроедова и Савенкова и отказаться от попыток докопаться до истины?
И колебания были, и соблазн был, но каждый раз я видел лица ребят в 9-м отсеке, мысленно рисовал картины их последних дней и часов… Ну, не мог я через это переступить. Осознавал ли я тогда в полной мере, что моя позиция может сказаться на моей собственной судьбе? В общих чертах осознавал, но не представлял, что окажусь на берегу Гудзона по обвинению, да еще такому бредовому.
Впрочем, я не жалею и не жалуюсь: если бы судьба дала мне шанс начать все сначала, я поступил бы так же.
Карьера:
Родился 20 марта 1959 года в городе Ростове Ярославской области, в 1976 году окончил среднюю школу № 2 г. Рыбинска и в августе того же года поступил в Военно-медицинскую академию имени С. М. Кирова (Ленинград), которую окончил в 1982 году. С 1982-го служил врачом-радиологом на Тихоокеанском флоте. В 1985 году участвовал в ликвидации аварии ядерного реактора в поселке Чажма (имеет удостоверение «Ветерана подразделений особого риска»). В 1987 году поступил и в 1990 году окончил адъюнктуру при кафедре судебной медицины Военно-медицинской академии, после чего был назначен на должность преподавателя указанной кафедры, с 1995 года — старшим преподавателем. В 1990 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Судебно-медицинская характеристика огнестрельных повреждений, причиненных с неблизкой дистанции 5,6-мм безоболочечными свинцовыми пулями, имеющими различную скорость», в 1996 году — докторскую диссертацию на тему «Моделирование огнестрельных повреждений с использованием биологических и небиологических материалов». В 1996 году присвоено ученое звание «доцент». В 1997–2009 годах — начальник Центральной судебно-медицинской лаборатории МО РФ (впоследствии 111-й Главный государственный центр судебно-медицинских и криминалистических экспертиз МО РФ), главный судебно-медицинский эксперт МО РФ. Под его руководством была подготовлена и реализована «Программа развития судебно-медицинской экспертизы Министерства обороны Российской Федерации на 2001–2005 гг.» В 2000–2002 годах был заместителем председателя экспертно-консультативного совета комиссии при президенте РФ по военнопленным, интернированным и пропавшим без вести, в тот же период участвовал в организации экспертного сопровождения работы оперативно-следственной группы Генпрокуратуры РФ по расследованию причин гибели экипажа АПРК «Курск». В 2002 году руководил реформированием экспертного сопровождения органов военной прокуратуры Чеченской республики. Принимал участие в экспертизах по многим громким делам (реконструкция обстоятельств расстрела императора Николая II, его семьи и окружения в доме инженера Ипатьева, убийство Д. Холодова, Л. Рохлина, С. М. Кирова, гибель С. Милошевича, фальсификация пленения Я. Джугашвили и др.). В 2003 году присвоено ученое звание «профессор».
